Читать «Искупление вины» онлайн - страница 124
Евгений Евгеньевич Сухов
Работа шла хорошо, голова лошади выглядела, как настоящая. Он знал — старается для мальчишек, которые, безусловно, оценят его труд. Заберется сын на коня и вспомнит, чьи руки его смастерили.
После обеда подъехал Елисеев и сказал, что нужно срочно выезжать в Управление. Не сказав ни слова, Аверьянов отложил в сторону пилу с недоделанной работой и отправился за ним.
Волостнов выглядел угрюмым, но держался просто и ровно, как всегда. Михаил догадался, что предстоит непростой разговор.
— Сегодня будет последняя радиограмма, и на этом ставим точку, — глуховатым голосом объявил майор. — Текст радиограммы таков: «
— Сделаю, Лев Федорович.
— И еще вот что… Как отправишь радиограмму, сразу же поднимайся ко мне. Есть серьезный разговор.
— Хорошо, Лев Федорович, — ответил Михаил и неслышно вышел за Елисеевым.
Оставшись в одиночестве, Лев Федорович взял со стола распечатанный конверт, пришедший накануне, вытащил из него письмо, заверенное гербовой печатью, и вновь перечитал. Пришло официальное сообщение о том, что он переводится на новое место работы — в Москву! Ожидало повышение, вот только вряд ли его оставят в столице. Да и желания особого не возникало. Скорее всего, в очередной раз отправят укреплять какую-нибудь периферийную область. Так даже к лучшему — поменьше можно будет оглядываться на московское начальство. Сам себе хозяин!
Оставалось одно важное дело, которое следовало завершить, — операция «Барин». Если не удалось Аверьянова реабилитировать подчистую, то следует как-то поудачнее вывести его из-под удара. После того как он уедет в Москву, вряд ли ему кто-то сумеет помочь — будет отбывать оставшийся срок. А набегает немало, целых семь лет. В заключении время идет куда медленнее, чем на воле. За колючей проволокой с ним может произойти все что угодно. Там не санаторий, может тяжело заболеть и выйти на свободу инвалидом, его могут «поднять на ножи» уголовники, содействие следствию от них не укроешь, может просто сгинуть где-то в заледенелых пластах вечной мерзлоты. Михаил Аверьянов достоин куда лучшей доли, и очень жаль, что у него не получилось добиться помилования. Впрочем, есть кое-какой выход. Подняв трубку, майор сказал:
— Соедините меня с Прокофьевым.
Волостнов сдружился с Павлом Прокофьевым во время учебы в институте. Позже судьба развела их в разные стороны — сам Лев Федорович стал слушателем Центральной школы ОГПУ, а Прокофьева направили в секретариат Президиума Верховного Совета СССР. Обо всех решениях, в том числе и помилованиях, Прокофьев узнавал одним из первых.