Читать «Искупление вины» онлайн - страница 103

— Операция «Барин» не будет продолжаться вечно, — сухо произнес Меркулов. — Чем он будет заниматься дальше?

— Он способный дешифровщик. Знает принципы немецкого шифрования, а значит, и ключ для дешифрования радиограмм. В этом я не однажды убеждался, когда давал ему расшифровывать радиограммы из других управлений. Его можно использовать в этой работе.

— Ваше предложение довольно интересное. Не так уж у нас много хороших дешифровщиков… По поводу Особого совещания… Хочу сказать откровенно, не так все просто… Я действительно вхожу в его состав на правах заместителя наркома внутренних дел, но кроме меня в него входят уполномоченный НКВД по РСФСР, — принялся загибать пальцы Меркулов, — затем начальник Главного управления рабоче-крестьянской милиции и народный комиссар союзной республики. Все эти люди очень разные, они не знают специфику нашей работы, заручиться их поддержкой будет крайне непросто, осужденный по пятьдесят восьмой статье для них — враг, и убедить их в противном будет крайне сложно. Люди они взрослые, сформировавшиеся, со своими взглядами и собственным жизненным опытом. На вашего Аверьянова, несмотря на его заслуги, они будут смотреть как на предателя Родины. Его деяния попадают под статью особо опасных преступлений против порядка. А потом, как вы себе это представляете? — Голос Меркулова заметно окреп. — Чтобы первый заместитель наркома внутренних дел уговаривал членов Особого совещания пощадить изменника и предателя Родины?

— Товарищ первый заместитель…

— Да знаю, что вы мне скажете, — отмахнулся Меркулов. — Это только мы знаем, что он помог уберечь жизни сотен, а может, и тысяч людей! Но для всех остальных Аверьянов предатель, который просто спасает собственную шкуру. И тут ничего не поделать. Что я могу обещать, так это попытаюсь разъяснить сложившуюся ситуацию, попробую как-то убедить коллег, что в жизни не все однозначно. Но не больше! Особое совещание — это не то место, где следует говорить о государственных тайнах. Возможно, мне даже удастся каким-то образом смягчить приговор… Хотя полностью отменить его, думаю, не получится. Не удивлюсь, если кто-то из членов совещания предложит для Аверьянова высшую меру. — Волостнов нахмурился. — А вы что думаете? Времена сейчас суровые, предателей Родины никто не жалует. Вот в прошлом месяце мы собирались, знаете сколько было осужденных? Двадцать тысяч! И всех осудили на большие сроки. У меня просто рука устала все эти списки подписывать. И знаешь, никакого сожаления я к ним не испытал! Нужно о бойцах думать, что на передовой воюют, об их женах, матерях, что каждый божий день за них молятся и весточки от них ждут, об оккупированных врагом территориях, где наши люди под гнетом фашистов маются. Ну, ладно, чего приуныли? Попытаюсь что-нибудь сделать, но на многое не рассчитывайте.