Читать «Магистраль вечности (сборник)» онлайн - страница 2
Клиффорд Дональд Саймак
Вряд ли можно ошибиться больше. Вероятно, критики – среди них Джон Клют, написавший статью о Саймаке в своей глобальной «Энциклопедии НФ», – отчасти и правы, но вопрос ведь в том, что именно доказывал и показывал Саймак через похожие темы и образы. Да, сегодня Саймак на Западе непопулярен, но так было не всегда. Пока фантаст был жив, он прекрасно чувствовал себя на литературном рынке, хотя конкурировал в основном с куда более молодыми людьми. Его рассказы, включая «Землю осеннюю», номинировали на главную премию англоязычной фантастики «Хьюго». В 1977 году по решению Ассоциации писателей-фантастов Америки Саймак стал третьим после Роберта Хайнлайна и Джека Уильямсона Грандмастером. В начале 1980-х 77-летний (!) фантаст кроме номинации на «Хьюго» своего романа «Проект “Ватикан”» получил главные премии («Хьюго», «Небьюла», «Локус», «Аналог») за рассказ «Грот танцующих оленей», написанный на банальную, казалось бы, тему бессмертия, развернутую под очень неожиданным углом.
Может, дело в том, что у всякого писателя есть свой литературный возраст, и у Саймака – единственного из фантастов первого ряда – это не молодость и не зрелость. «О стариках я писал в молодости, – говорил он в 1980 году. – Странно, но когда я был молодым, во мне глубоко сидело почтение к старости. Мне не казалось, что старость – это что-то ужасное… Теперь мне 75 лет, и я вижу, что старость не так плоха! Это лучшее время жизни…»
2
Саймак вообще был писателем поздним: первый, незрелый роман «Космические инженеры» написал в 34 года, серьезные книги, включая замечательный «Город», стал издавать, когда ему было под пятьдесят. А главное, он всегда, что в молодости, что в старости, тяготел к описанию «земель осенних», к пасторалям и элегиям. Осенние интонации различимы уже в рассказах 1930-х и 1940-х, а начиная с «Города», «Кольца вокруг солнца», «Нет ничего проще времени» они начинают доминировать.
Поэтому, быть может, поздний Саймак – это лучший Саймак. Сам он, во всяком случае, думал именно так. Его считали фантастом золотого века (конец 1930-х – начало 1950-х), но он ту эпоху не любил и ощущал себя писателем современным. Как писатель Саймак и не думал замыкаться в прошлых достижениях: когда в середине 1970-х Гарри Гаррисон попросил его принять участие в антологии памяти лучшего редактора золотого века Джона Кэмпбелла и дописать главу к «Городу», он впервые за полтора десятка лет перечитал роман – и ужаснулся:
«Мне захотелось вернуться в прошлое и его переписать. Это книга сырая и незрелая, в ней нет искусности, нет мастерства, которое прибавляется с каждым новым романом. Я знаю, что если бы переписал “Город”, книга стала бы куда лучше, искуснее, – но дух ее был бы утрачен безвозвратно… Писатели развиваются и меняются, это неизбежно. Смещаются взгляды, трансфомируются идеи, разнообразятся и переоцениваются ценности… То, что было важно 20 лет назад, сегодня уже не важно. Сегодня важнее нечто совсем иное».