Читать «Трудовая поэма» онлайн

Над головой шумело и хуй ты что с этим сделаешь. Стены тонкие, пальцем пробить можно. А может и толстые, но всё равно слышно, нахуй, всё.

"И рядом со шкафом пропылесось" - пронесся кашлем кашалота неприятный женский баритон.

Общага кондукторов вроде, а, по факту, притон. Умный кондуктор как делает? Он сдает свое койкоместо четырем нелегалам и получает дополнительный доход. А хуле, комната в общаге бесплатная, только коменданту надо отстегнуть, чтоб на нелегалов глаза закрывал. А сверху квартиры для почетных сотрудников городского электротранспорта, и вот эта элита жужжала и шумела прямо над головой.

Баритон громыхнул бронзовой тарелкой: "А теперь посуду на шкаф поставь".

Звякнуло.

И опять пылесос, и опять что-то у шкафа.

Не, нахуй такую поеботу.

Нэкит подошел к вешалке, взглянул в зеркало, накинул куртку, посмотрел в зеркало, попробовал улыбнуться, кивнул, дверь открыл и пошел.

Раньше из окон падика Нэкит видел свое самое любимое граффити с района - «Будни — мой трафарет» -, изображенное на бежевой стене черными буквами, состоящими из червей.

Теперь он видел белье нелегалов — простыни с пятнами разных цветов. Коричневое подчеркивается непонятной синевой, как будто нелегалы ссутся небесным цветом, а местами красно, а где подостыло, там уже бордовое. Провожая это взглядом, было неясно, какой цвет замеркает следующий. Мозг, алчущий порядка и логики, бился об это, как Камаз об Белаз, как только и бьется человеческая воля об божественный удел.

Был у Нэкита рабочий день и сидел он, пришибленный в машине. И мотал он головой на все вопросы.

- А жрать у тебя есть?

- А жрать ещё не хочешь?

- Вот я вчера пожрал картошки с рыбкой жареной.

- А без водочки тогда и не обошлось.

Коллектив был сплоченный. Дружили семьями. На маевке пили водку и шашлыки жарили. А Нэкита здесь на маевке ещё не было. Он только ехал в этот город, стараясь побыстрее съебать от Фломастера и всего, что с ним связано. Так средневековый крестьянин бежит от дьявола, так водомерка ускальзывает по водной глади от пристального взгляда.

Но, как бы Нэкит не спешил, на маевку с коллективом он не попал и был обречен год ходить изгоем. Таковы порядки и традиции. Хорошо, хоть дядька матери его устроил в эту бригаду работников сцены, а то сидел бы в общаге и слушал тамошнее стенное радио.

"Посудку-то на шкаф поставь, а потом под шкафом пропылесось" - пронеслось в голове у Нэкита. Из-за постоянного шума Нэкит постоянно недосыпал. В родных краях тоже бывало, но тогда было прикольно, а сейчас валяешься на шершавой простыне и слушаешь чужую жизнь.

Как новенького, его поставили у входа. Вначале он разгружал прохладные блоки с минералкой, а затем, как часовой, стерёг их три часа. Мимо ходили коллеги с сижками, бутербродами, стаканчиками кофе. Курить, жрать и пить хотелось бешено. А ещё надо было отгонять коллег от минералки. Те бухтели, что новичок — мудак, раз ему бутылку воды людям жалко.

И вот вроде начало мая, и утро, и солнце, а Нэкит всё равно стоит и дрожит, как тополиный пух, нависающий серой сосулькой над головой и над блоками с минералкой.