Читать «Отречение. Император Николай II и Февральская революция» онлайн - страница 13

А.Ф. Керенский

И.Г. Щегловитов

Но если верховная власть крайне напряженно следила за происходящим в законодательных палатах, то лидер кадетов П.Н. Милюков наблюдал за думскими дебатами с большой долей безразличия и цинизма. «В эти дни главная роль принадлежала не Думе», – писал он в мемуарах. Впрочем, и в спасительной роли «русской общественности» [«общественных организаций»] Милюков также успел разувериться. Так, по его словам, руководимый князем Г.Е. Львовым Земский союз уже сказал «свое последнее слово», и лишь ЦВПК мог сыграть «более активную роль», но – исключительно благодаря «своей связи с рабочей группой» и «вследствие председательства А.И. Гучкова» с его «идеей дворцового переворота». Последняя «выдвигалась теперь на первый план». Таким образом, расчеты думского «блока» были всецело связаны как с мобилизацией протестных настроений рабочего класса, так и с тучковским заговором.

Поэтому энергия лидеров Прогрессивного блока была направлена не на сотрясание воздуха в зале заседаний Думы, а на выработку стратегии и тактики захвата власти. Деятели «блока» приняли ряд принципиальных решений. Во-первых, они сошлись на том, что «переворот – не дело Государственной Думы», однако пожелали «определить роль Государственной Думы, если переворот будет устроен». Во-вторых, никто не сомневался в том, что «так или иначе Николай II будет устранен от престола». Новым монархом, по мнению «блока», должен был стать законный наследник Алексей при регентстве, «до его совершеннолетия», великого князя Михаила Александровича. «Мягкий характер» будущего регента и «малолетство наследника» считались «лучшей гарантией перехода к конституционному строю» [т. е. демократизации народного представительства и передачи ему контроля над исполнительной властью]. Но в ходе совещания вождей Прогрессивного блока с членами ЦВПК сначала все обратили внимание на таинственное «молчание» Гучкова как своего рода «доказательство его участия в предстоявшем перевороте»; а затем Милюкову и его соратникам было сообщено «в частном порядке, что судьба императора и императрицы остается при этом нерешенной». Для их отстранения от власти допускались разные меры «вплоть до вмешательства» размещенных в столице гвардейских полков, офицеры которых, как о том по секрету сообщили лидерам «блока», были связаны с Гучковым. Правда, такая залихватская откровенность членов ЦВПК несколько озадачила вождей думской оппозиции. Они, напротив, по свидетельству Милюкова, «ушли без полной уверенности, что переворот состоится», но в случае успеха твердо намеревались «взять на себя устройство перехода власти к наследнику и к регенту». Правда, остался «открытым» вопрос, «будет ли это достигнуто решением всей Думы или от ее имени или как-нибудь иначе». Милюков посетовал, что «самое существование Думы и наличность ее сессии в момент переворота не могли быть заранее известны». Но это была лукавая отговорка. Либеральная оппозиция, готовясь взять власть, больше не нуждалась в думской трибуне и отводила старой Думе чисто переходную роль. Внимание Милюкова было сосредоточено на получении «поддержки общественных внедумских кругов».