Читать «Правитель Аляски» онлайн - страница 58

Возвратившись на судно, Давыдов доложил, что, поскольку никто из испанцев не владеет французским, вести переговоры пришлось доктору Лангсдорфу, объяснившему на латинском падре Хосе де Уриа, что их плавание представляет собой часть кругосветной экспедиции под руководством камергера Резанова и они зашли в гавань для пополнения запасов воды и продовольствия. Молодой офицер, Луис де Аргуэлло, заявил в ответ, что в форте получили из Мадрида известие об этой экспедиции и с удовольствием помогут русским мореплавателям.

Что ж, их приняли, наспех сочинённая версия сработала, и Резанов счёл необходимым лично выразить благодарность за обещанную помощь.

Он съехал на берег, где был радушно встречен доном Луисом, черноусым красавцем лет двадцати пяти, сообщившим, что он сын коменданта крепости дона Хосе де Аргуэлло и поскольку отец находится сейчас в резиденции губернатора Калифорнии в Монтерее, он исполняет обязанности коменданта. Дон Луис любезно пригласил посланцев России отобедать в их доме, предложил прислать лошадей.

   — Это лишнее, — вежливо отказался Резанов. — Здесь недалеко, и мы с удовольствием пройдёмся пешком.

Он взял с собой Давыдова и Лангсдорфа.

Крепость представляла собой замкнутый каменный четырёхугольник, внутри которого располагались чисто выбеленный дом коменданта с красной черепичной крышей, помещения для солдат и офицеров, конюшня, церковь. Вдоль комендантского дома тянулась крытая галерея. Во дворе был разбит небольшой садик с яблоневыми деревьями, кустами роз. Типичное сторожевое селение на краю земли, чуть больше построенного Барановым на Ситхе, в чём-то выглядящее поосновательнее, но ведь и гишпанцы, подумал Резанов, живут здесь, пожалуй, уж не одно десятилетие.

Та же суровая простота быта отличала и внутренний интерьер дома.

К гостям вышла полная темноглазая женщина, мать Луиса, донна Игнасия, а потом один за другим стали появляться многочисленные дети этого семейства, но Резанову запомнилась лишь старшая дочь — Консепсьон, Кончита, как ласково называли её домашние. Взглянув на неё, он на миг потерял дар речи, и позже, когда они были приглашены к столу, с трудом удерживал себя, чтобы не смотреть на неё всё время и соблюдать достоинство, подобающее человеку его сана. Красота её была столь совершенной, что хотелось встать на колени и возблагодарить Творца за то, что он произвёл на свет такое чудо.

Девушка не скрывала радости от встречи с заморскими гостями. С весёлым изумлением в огромных тёмных глазах, осенённых длинными ресницами, она воскликнула: «Как, неужели вы из России?» — и счастливо улыбнулась, приоткрыв ровный ряд жемчужно-белых зубов. Она была не похожа на тех холодных светских красавиц, каких нередко встречал Резанов при царском дворе; в лице её всё жило, играло, все владевшие ею чувства щедро отражались поднятием брови, улыбкой, непроизвольным восклицанием. Казалось, что где-то в глубине её души бил мощный животворный родник, способный исцелить все беды и горести жизни, уныние и тоску, и она так щедро делилась переполнявшей её радостью, что надо было поистине иметь вместо сердца камень, чтобы не поддаться пленительному воздействию её чар.