Читать «Правитель Аляски» онлайн - страница 5

   — Уже ремонт начали, — с готовностью ответил Подушкин. — А Леонтий Андреянович, сказывают, вчера голландским генерал-губернатором был принят. О чём толковали, неведомо, но, надо полагать, торговые отношения хочет завязать, продать здесь часть мягкой рухляди да сандальное дерево.

И вновь Баранов с неудовольствием и ревностью к командиру «Кутузова» подумал, что капитану Гагемейстеру, может быть, удастся сделать здесь то, о чём давно мечтали они с покойным Резановым, — установить через Батавию или Манилу прочные торговые связи с государствами Юго-Востока Азии и тем преумножить могущество Российско-Американской компании.

   — Не забывай, Яков Аникеевич, наведывай, — напутствовал Баранов Подушкина, когда тот покидал гостиницу. — С тобой поговоришь немного — всё мне развлечение.

   — Непременно буду навещать, — пообещал Подушкин.

По обычаю всех резидентов Батавии, днём, в самое пекло, Баранов основательно вздремнул и поднялся лишь около шести вечера, перед закатом солнца.

Тьма наступала здесь внезапно, почти без сумерек, и её приближение отмечалось оживлением в отеле: из сада и с веранды звучали голоса собиравшихся совершить вечернюю прогулку постояльцев, слышался переливчатый женский смех.

Баранов, кликнув слугу, попросил зажечь свечи и вновь устроить небольшой дымокур в комнате, чтобы изгнать комарье. Сам вышел на веранду, сел в глубокое кресло, неторопливо отпил из стакана сладковатое вино.

Батавия всё же немало поразила его — роскошью природы и зданий, основательностью хорошо продуманного быта. Да ведь, поди, не одно столетие обживали голландцы эти берега.

Баранов вспомнил, какую никогда прежде не виданную картину явил перед ними залив, когда они бросили якорь на батавском рейде. С наступлением тьмы морская гладь словно вспыхнула тысячами мельчайших огней, и даже поднимаемые из воды вёсла гребных лодок мерцали таинственным фосфорическим светом. «Гнилые тропики», — пошутил тогда стоявший рядом на палубе Подушкин.

Как всё здесь плоско, равнинно, незыблемо. Иной была земля, покинутая им три месяца назад. Та земля, казалось, ещё переживала муки рождения. Однажды жившие на Уналашке алеуты увидели, как морская гладь стала извергать из себя столбы пара, по ночам из глубин моря вырывался огонь, а несколькими днями позже они услышали грозный рык, и буквально на глазах из моря начал подниматься новый остров со скалистым гребнем. Его назвали Богослов.

И люди, которых он посылал на разведку к Ситхе прежде чем занять её берега, ещё могли наблюдать, как в глубокой ночи озаряется пламенем и брызгами искр вершина большой горы, бросая мрачный отсвет на окрестные леса. Но ему увидеть это не довелось: к моменту прибытия на остров потаённые силы вулкана Эчкомб уже иссякли, вершину горы срезало извержением лавы, и с тех пор шедшие к Ситхе мореходцы за много миль всегда ориентировались по её характерному профилю в форме усечённого конуса.

А сколько раз, усмиряя туземные племена, жившие у берегов Кенайского полуострова, он ощущал под ногами слабое дрожание земли и с мольбой обращался к Творцу: «Господи, пронеси, помилуй нас, грешных слуг Твоих!» И хотя на Кадьяке земля никогда не тряслась под ногами, но однажды гигантская волна, родившаяся в недрах моря, со зловещим рёвом пошла на берег, сметая всё на своём пути — дома, байдары, корабли, и люди стремглав побежали от неё наверх, к холмам, а она преследовала их по пятам и успела унести с собой в море тех, кто был недостаточно резв...