Читать «Правитель Аляски» онлайн - страница 327

   — Так, ежели я правильно вас понял, — ледяным голосом подвёл черту Гагемейстер, — вы явились назад с пустыми руками, без сандала, без денег, вообще без ничего. Вы сами-то хоть понимаете, что это полный провал?

   — Я всё же полагал, что основная моя задача — сбор брошенных на островах людей, и я её выполнил, — стараясь не давать волю эмоциям, ответил Подушкин.

   — Вы сделали самое простое дело, которое сделал бы на вашем месте каждый, — жёстко сказал Гагемейстер. — В тех же вопросах, где надо было проявить себя не только моряком, но и дипломатом, вы потерпели фиаско. Почему, кстати, вы явились с докладом без этого промышленника, который пошёл вместе с вами, — Тараканова? Я специально дал его в помощь, чтобы он как человек, посвящённый в некоторые местные детали, способствовал вашим переговорам. Я бы хотел задать несколько вопросов и ему.

И тут Подушкин понял, что окончательно идёт ко дну. Ничего не оставалось, как признать взятую на себя ответственность за то, что разрешил Тараканову пожить на Кауаи.

Внешне спокойным, деловитым тоном Подушкин объяснил:

   — К сожалению, заслушать Тимофея Тараканова никак не можно. На Кауаи, в селении Ваимеа, у него оказалась жена-сандвичанка и маленький ребёнок, сын. Он попросил у меня дозволения временно остаться на острове со своей семьёй. Сказал, что работал на компанию двадцать лет и заслужил отдых. Я не счёл возможным отказать ему.

   — И вам не пришло в голову, лейтенант, что такие решения несколько выходят за рамки ваших полномочий?

   — В данном случае я руководствовался простыми человеческими чувствами, — твёрдо, с сознанием внутренней правоты, ответил Подушкин. — Тараканов потерял первую жену здесь, на Ситхе, когда колоши перерезали гарнизон нашего Михайловского поселения. И не он виноват в том, что оказался разлучён и со второй женой, которую крепко любит.

Но защитные доводы Подушкина и его тон уверенного в своей правоте человека лишь усилили раздражение против него капитана Гагемейстера.

   — Вы лишили компанию одного из наиболее опытных промышленных и ещё пытаетесь оправдаться, — с нарастающим гневом говорил Гагемейстер. — А что же вы, Ефим Алексеевич, неужели не могли подсказать лейтенанту Подушкину, что он берёт на себя слишком много?

   — Подобные решения командир корабля вправе принимать самостоятельно, — пытаясь прикрыть коллегу от гнева начальника, ответил Клочков.

Гагемейстер встал с места и прошёлся по каюте. Оба офицера тоже поспешили подняться. Подушкин с каким-то внезапно нахлынувшим на него равнодушием ожидал приговора Гагемейстера.

   — Я долго не мог простить вам, лейтенант Подушкин, — сказал наконец Гагемейстер, — что вы разбили шлюп «Нева», на котором и мне после Юрия Фёдоровича Лисянского довелось идти вокруг света. Ещё до нашего знакомства я подозревал, что вы не очень умелый моряк. Теперь я вижу, что вы, помимо прочего, и дипломат никудышный. Мне кажется, вы слишком задержались на службе Российско-Американской компании. Я помогу вам в этом году отправиться обратно в Россию, тем более что срок вашего контракта истекает и я не намерен его продлевать. Я учту этот ваш крупный провал и постараюсь до конца года не посылать вас в ответственные плавания. Можете идти. А вы, Ефим Алексеевич, пожалуйста, останьтесь. С вами я бы хотел поговорить отдельно.