Читать «Правитель Аляски» онлайн - страница 299

Он не случайно с таким тщанием изучал стоявший в гавани флот. При встрече с Барановым предстояло убедить главного правителя, насколько важно поскорее отправить один из этих кораблей на Сандвичевы, чтобы забрать оставленных там промышленников и алеутов.

В селении у Тараканова было своё пристанище, где он жил в перерывах между морскими походами, — комната в доме, который занимал со своей семьёй старовояжный Кузьма Батурин. Кузьма был женат на кадьякской алеутке, крещённой Фросьей. У него подрастали два сына, Пётр и Семён, и по дороге к дому Тараканов пытался вспомнить, сколько же лет уже сыновьям Кузьмы. Старшему, Семёну, вроде никак не менее восемнадцати, жених.

Да, нежданно-негаданно затянулось его плавание на «Ильмене»: почти четыре года, пожалуй, не был в Ново-Архангельске. И здесь, в селении, тоже свои перемены. Ещё с палубы «Чирикова» увидел он над крышами селения свежепокрашенный купол наконец-то построенной церкви — давней мечты Баранова.

Дверь дома была открыта. Пройдя через заставленные вёдрами и мешками сени, Тараканов оказался в небольшой кухне. В нос ударил застоявшийся запах прелой одежды, кислых щей.

Хлопотавшая у печи женщина оглянулась и, увидев вошедшего, всплеснула руками:

   — Ой, Тимофей Осипович, Тима, вернулся-таки, пропащий!

В чёрных волосах Фросьи уже наметилась близ макушки седина.

Тараканов подошёл к ней, обнял за плечи, приложился губами к щеке.

   — Здравствуй, Фрось юшка, где ж сам хозяин?

   — Да тута, тута он, отдыхает. В ночную смену нонче заступал.

   — В какую смену? — не понял Тараканов.

   — Не знаешь, што ль, Кузьма уж третий год как караул у крепости несёт. Шибко кости у него стали болеть на промыслах, вот и напросился у правителя, чтоб его в караульную службу определили.

Фросья открыла дверь в горницу и звонко позвала:

   — Кузьма, слышь, Кузьма, проснись, Тима Тараканов вернулся!

Послышалось недоверчивое:

   — Ох ты! Неужто впрямь Тима?

Вскоре вышел и сам Батурин, в чёрных, подпоясанных тонким ремнём портах, с голой волосатой грудью. Был он высок, жилист, с взлохмаченными седоватыми волосами.

Друзья обнялись, пробуя силу друг друга.

   — Ну хорош, хорош, отъелся небось на Сандвичевых! — говорил, освободившись из железной хватки приятеля, Батурин и тут же — Фросе: — Сготовь-ка нам, мать, что-нибудь для встречи. А ты, Тима, проходи, пока Фрося стол накроет, в горницу, расскажешь, как жил-был, много ль добра нажил.

Тараканов снял сапоги, босиком прошёл по настеленным половикам в комнату, огляделся. Всё то же: икона Христа Спасителя в углу, большая, сработанная из дерева кровать вдоль стены, такой же грубой работы стол и табуретки у окна. Из комнаты видны две двери в соседние. Одну из них занимал Тараканов. Когда жил здесь, сам себе не готовил, столовался у Кузьмы, за что по-своему и рассчитывался. Обоих это вполне устраивало.

Фрося между тем постелила на стол скатерть, поставила тарелку с хлебом, в другой был нарезан кусками копчёный кижуч, тут же и солёная капуста. Появилась и бутылка с водкой. Первую, как водится, выпили за встречу.