Читать «Начала любви» онлайн - страница 5

Он принял твёрдое решение не высказываться относительно того, кто именно родится у принцессы. Пройдёт время, множество ещё событий произойдут в жизни принца, многое наверняка позабудется, однако то, что некий доктор неправильно определил пол его первого ребёнка, — это Христиан-Август во всю жизнь не позабудет.

Так думал доктор Лембке, прославляя чудовищное неведение принца во всём, что касалось области медицины. При этом осторожный эскулап даже и не подозревал, что довольно-таки давно, едва срок у жены перевалил на восьмой месяц, Христиан-Август проконсультировался со знающей акушеркой, которая сказала веско и прямо: «Разве не видите, что вылитый мальчик?! Если так вот посмотреть сбоку, а живот — колесом, всегда бывает мальчишка. Если живот грушей — к девочке, а когда колесом — это парень, будьте покойны...» Не понял принц, что в таких случаях принято считать колесом, что грушей, да и не особенно стремился он понять акушерскую образность; главным для него был диагноз: мальчишка. Как бы ни кривлялась, изображая признательность, розовощёкая акушерка и как бы ненавидяще ни буравила глазами жена (родится сын, мы тогда ещё посмотрим, мы ещё покапризничаем и пошвыряемся платьями в лицо своим ближним), ему важен был сам факт.

Однако и акушерке излишне доверять не следует. Христиан-Август вообще немногими друзьями мог похвастаться и немногим людям доверял. Для пущей уверенности проконсультировался он с астрологом из Гёттингена: после недолгих, но, как выяснилось, дорогостоящих вычислений астролог заявил — мальчик. Что, собственно, и требовалось доказать.

3

Для Христиана-Августа предыдущие девять месяцев не были столь тягучими, как эти последние сутки, растянувшиеся, правда, на четверо суток. Ждать и догонять — это уж как известно... При упоминании имени мужа Иоганна прилюдно (прежде такого не позволяла себе) резко высказалась о принце. Не реагируем. Молчание и терпение, все разговоры оставить «на потом». Если она позволит себе ещё раз подобное — улыбнёмся, если не достанет сил улыбнуться — встанем и уйдём. Принц мысленно даже набросал пунктир возможного маршрута: сначала на берег, подразмять ноги, а затем можно бы заглянуть к своим пехотинцам. В казармы наведаться. Да мало ли... Странным образом Христиана-Августа успокаивали сделавшиеся регулярными беседы с Лембке. Хороший доктор, умный и тактичный: не лебезит, однако и расстояние выдерживает, понимая, кто есть наследный принц, а кто без роду-племени. Что, впрочем, не исключает добропорядочности. Христиан-Август мог даже сказать точнее: симпатии к Лембке появились во время одного недавнего разговора, когда верзила-доктор с мягкой улыбкой по какому-то ситуативному поводу сказал: «Как говорится, если нечем ударить женщину, ударь пустой рукой». И тактично при этом развёл руками, как бы не вполне разделяя натурализм пословицы. Принц долго тогда смеялся, сочно — от полноты чувств ударяя себя по колену. «Нечем ударить бабу, ударь пустой рукой», — через приступы смеха выдавил принц. «Я только сказал — женщину», — напомнил доктор. «А баба и есть женщина», — возразил Христиан-Август. «Только без одежды», — подлаживаясь ему в тон, закруглил доктор. Получилось что-то вроде этакой присказки: «Баба — та же суть женщина, только без одежды», — причём Лембке так повернул фразу, словно бы принц всё это придумал сам. Эта его тактичность не укрылась от Христиана-Августа. Обе эти фразы принц занёс в свой дневник, последней записью в котором были строчки, помеченные 8 ноября 1727 года. Он прочитал: «С Божьего соизволения сегодня мне надлежит взять в жёны И.-Е. Брауншвейг-вольфенбюттельский замок стараниями её опекуна Августа-Вильгельма подготовлен, кажется, изрядно. Теперь поздняя ночь, и нужно для надлежащего самочувствия хоть сколько-нибудь поспать.