Читать «Начала любви» онлайн - страница 48

Проснулась Иоганна чуть свет. В тяжёлой её голове в висках стучала кровь, что вполне объяснимо. Разбуженное Брюммером перед отъездом из Киля и толком не удовлетворённое в момент возникновения, желание властно требовало выхода. И ведь этот Хайнц ни за что не догадается первым проявить инициативу — в этом принцесса была уверена. Втайне Иоганна-Елизавета чувствовала себя этакой крепостью, жаждавшей своего завоевателя, а ещё лучше — целой армии завоевателей. Однако мужчины придерживались на сей счёт несколько иных представлений. Вот и Хайнц тоже. От него и ему подобных ни смелости, ни элементарной инициативы не дождёшься: придётся опять всё самой, самой, самой...

3

Подобно тому как Иоганна-Елизавета полагала возможным излагать подробности своих внутрисемейных отношений — главным образом отношений с мужем — в присутствии гостей, слуг и других сторонних людей, не видя в этом ничего зазорного, сходным же образом она полагала допустимым в присутствии Софи обсуждать с заинтересованными, но опять-таки посторонними людьми будущность дочери. Оглаживая складки платья привычным лёгким прикосновением коротких пальцев, Иоганна-Елизавета демонстративно поглаживала, ощупывала, с разных боков обжимала пока ещё чуть заметный живот, — как бы давая тем самым понять, что идущий на свет Божий ребёнок, бесполый пока что и безымянный, уже вытесняет Софи. А раз так, следует что-то предпринимать. Не сидеть же, право, сложа руки, не ждать же, когда Софи объест всю семью (подразумевалось), перебьёт и оставшуюся посуду в доме (намёк на разбитую летом чашку) и выведет из себя не только мать, но и всех остальных. В последнем случае уже и намёк не требовался, да и камуфлировать тут было нечего: родную мать эта негодница давно уже вывела из равновесия, давно с матерью не считается и перестаёт грубить разве только для того, чтобы насолить. Вот такие дела, голубушка. (Притворный вздох со значением, поворот головы в сторону дочери, переброс скрещённых ног...) Софи принимала такого рода беседы как должное, тем более что за начальными, нужными матери для распевки привычно-ругательными аккордами обыкновенно следовало предметное обсуждение шансов девочки. А ведь известно, что жутковатая известность и определённость куда лучше полной неопределённости.

Что будет с маленькой Софи, когда она вырастет? В частности, за кого можно будет выдать её замуж? О, это целая, оказывается, проблема — с такой внешностью, такими данными, при явном материальном неблагополучии семьи и делающемся всё более сложным характере... Это весьма непростой вопрос, требующий длительных подготовительных действий уже сейчас, пока девочка ещё мала и, стало быть, есть время. Но время, как вы знаете, голубушка, летит уж так быстро, так быстро: не успеешь оглянуться, уже нужно будет дочь определять. А куда, позвольте вас спросить, я могу её определить? Кому без материнских хлопот такая будет нужна? А ведь с отца никогда — всё с матери, только с матери взыщется: не устроена дочь, значит, кто виноват? Мать одна только и виновата... Если поначалу в подобных ситуациях, от таких вот слов девочке хотелось сквозь землю провалиться, то сравнительно скоро наступило привыкание. Даже объяснение пришло. Мол, сама она как будто не напрашивалась, не умоляла её родить — а коли уж родили такую, думайте, как быть дальше.