Читать «Начала любви» онлайн - страница 210

Однако министр не смутился, то есть не то чтобы не смутился, а вовсе не изменил лица, не повысил тона, не сморгнул и не покраснел: таким же, как и прежде, скучным голосом продолжил доклад; после «отношений с Францией» он прибавил, что сие, возможно, случится из-за ложного представления, которое у Людовика может возникнуть под воздействием недобросовестной и тенденциозной информации, каковую он получает из России.

Ах, как же долго и бесстрастно выговаривал он эту свою кружевную фразу. Императрица нетерпеливо барабанила пальцами по столешнице. От её взгляда другой на месте Бестужева сквозь землю провалился бы, да и как, посудите сами, можно выдержать разъярённый взор императрицы, одно лёгкое движение пальца которой может любого, решительно любого из её подданных обратить в порошок, в ничто?

Впрочем, за то и держала она возле себя министра, за то и привечала, что своей уверенной наглостью Бестужев мог сравняться с Брюммером или даже с Лестоком, и ещё он был человеком головастым, дело знал, и неплохо знал.

Дождавшись наконец, когда ручеёк слов иссякнет, императрица напрямую спросила:

   — Кто же клевещет на меня?

Так у неё это получилось, что Бестужев, каким бы непреклонным и сильным ни казался, дрогнул. Виду, однако же, не подал.

   — Ваше величество... — с уклончивой интонацией заговорил Бестужев.

   — Кто?! — И алмазная брошь императрицы грозно сверкнула.

Канцлер пожал плечами, вытащил из кармана вчетверо сложенный лист бумаги и с поклоном протянул Елизавете, присовокупив, что тут лишь фрагменты письма Шетарди, те фрагменты, которые удалось расшифровать, ибо маркиз воспользовался сразу несколькими шифрами в одном и том же письме.

Про множественность шифров он сказал экспромтом, заранее зная, что в таком десятистепенном вопросе можно несколько отклониться от истины (да и потом, что есть «истина»?). В конце-то концов, откуда канцлер знал, может, маркиз и впрямь воспользовался несколькими шифрами? Пойди проверь! В глазах же её величества подобная предосторожность Шетарди должна быть воспринята указанием на явно гнусный характер остальных — нерасшифрованных — частей того же послания.

При имени своего давнишнего — даже не любовника, поскольку несколько эпизодических свиданий не привели к возникновению любови меж ними — её величество несколько смягчилась.

Взглянув на ровный почерк, она спросила:

   — Кто расшифровал? — Имея в виду, сколько и кто именно из посторонних уже знают содержание письма.

   — В Иностранной коллегии, коей я имею честь руководить благодаря желанию вашего величества, имеются большие мастера, можете мне поверить.

   — Я знаю их? — перебила канцлера она.

   — Не уверен, — уклонился Бестужев, уже не на шутку струхнувший; но как бы там ни было, он знал, что имеет вес в глазах императрицы лишь благодаря своей неуступчивости, непреклонности своей позиции, и потому продолжал держаться независимо и даже несколько развязно в присутствии монархини.

— Иди. После позову.

Спиной к дверям, раскланиваясь и улыбаясь (если, конечно, сей оскал напряжённых лицевых мускулов можно именовать улыбкой), попятился канцлер Бестужев, как если бы не уходил от красивой и умной женщины, но ретировался от трона в некоей восточной сатрапии.