Читать «Начала любви» онлайн - страница 190

   — Совершенный вид, прошедшее время, — как эхо сказала Софи.

   — Отдохнёшь теперь, поди?

   — Поем немного, а потом следующий урок.

   — У кого, у Тодорского?

   — У Ланде.

Ададуров подозрительно, — мол, а не разыгрывает ли молодая особа — поднял бровь:

   — Это кто ж такой?

Чувствуя определённую неловкость от того, что не может вспомнить по-русски (а ведь ей говорили) название профессии Ланде, и вместе с тем не умея на каком-либо ином языке объясниться с Ададуровым, девушка решительно ушла от родного немецкого и, не дойдя до русского, остановилась на промежуточном варианте:

   — Maitre de danse, — сказала она и пальцами сделала на столе циркуль.

ГЛАВА IV

1

В отношении придворного балетмейстера Жана Батиста Ланде допустимы следующие два предположения. Или же маэстро был чутким, участливым и не лишённым психологического подхода к обучению человеком, или же, второй вариант, под мягким и вежливым обращением Жан Ланде скрывал душу фельдфебеля: то есть мучителя. Одно, как говорится, из двух.

Если бы кто обратился с подобным вопросом к великому князю Петру Фёдоровичу, тот не преминул бы высказаться в пользу версии об учителе-мучителе и снабдил бы вопрошающего массой примеров.

Привыкшая думать — и особенно говорить — о людях хорошо, Софи наверняка прибегла бы к расхожему варианту «...но есть некоторые странности», то есть в целом танцмейстер как бы добродушнейший и безусловно знающий своё дело человек, но у маэстро, как и у всех прочих, изредка проскальзывают отдельные, так сказать, недостатки, которые, будучи облечены в форму... ну и так далее. Так, наверное, сказала бы Софи, страдавшая от француза-сумасброда не менее, чем великий князь.

— Un, deux, trois — et le retour... — без устали приказывал маэстро, так что, если прикрыть глаза, делалось неясно, танцевальный ли тут класс, плац для занятий маршировкой или ещё что. — Раз, два, три — и возвращаемся, снова раз, два, три...

Как бы там ни было, но танцевальные уроки у Ланде сблизили Софи и великого князя значительно больше, нежели все предыдущие, с привкусом обязаловки совместные прогулки, обеды, так называемые развлечения, от которых у принцессы скулы сводило. Все прочие учителя у Петра и Софи были разные, и только лишь в классе Ланде учебные планы перекрещивались. Не склонный к самоиронии и вообще не принадлежавший к списку острословов, великий князь сумел-таки однажды пошутить, сказав, что у него и Софи один и тот же танцмейстер и один Господь. Сколь бы ни двусмысленно звучала данная сентенция, Софи инстинктивно подалась к великому князю, но бог мудрствования отлетел, и никакого продолжения не последовало, а когда на следующий день, желая сделать приятное, Софи напомнила великому князю его же собственную фразу, тот не мог припомнить, решительно не мог припомнить, что менее суток тому назад родил подобную формулу, и, более того, как выяснилось, даже не понимал смысла этих слов.