Читать «Начала любви» онлайн - страница 145

С такого рода миграцией знакомы также и большие колонии животных: перемещения имеют ту не всякому понятную прелесть, что каждое животное, двигаясь особняком, умудряется-таки в то же самое время двигаться со всеми вместе, а внутри самой стаи правят бал диалектика и геометрия, доступные одним только посвящённым, но от этого ничуть не менее восхитительные...

Императрица Елизавета Петровна искренне почитала Северную Пальмиру, сей ветреный, неуютный, полынный град Петров. Таким вот образом её императорское величество обозначала своё отношение к памяти покойного отца, равно как и ко всему, что витиевато и не совсем понятно было названо «новым курсом», «реформами Петра», ну а в народе — «неметчиной». Именно в Петербурге проводила Елизавета большую часть своего времени, ибо того требовали дела государственные и дела сердечные. Геометрически строгие или, как было принято говорить, европейски организованные ветра, разгонявшиеся вдоль проспектов и улиц, продували насквозь столицу, цеплялись за многочисленные недостроенные фасады, стены, кровли и благополучно затихали в окружающих город сырых и мрачных чухонских лесах. Отцова гордость — проспекты города — оказывались на удивление прямы, строги, но чрезвычайно бедны — да и обрывались с неожиданностью простреленной песни. Столица как раз находилась в таком возрасте, в таком цикле своего развития, когда города-то, собственно, ещё и не было, а под именем Санкт-Петербурха понимались несколько дюжин разномастных домов, сотни строительных площадок, наскоро обустроенная верфь, церковь, погост, ещё несколько практически готовых церквей. Всё так, всё правда. Однако заводившие речь о готовых столичных постройках адепты петровских начинаний спешили подчеркнуть, мол, действительно, всего несколько строений — но зато каких строений! И то была правда. Стройный абрис Адмиралтейства радовал глаз императрицы даже тогда, когда не радовало многое другое: Елизавета вообще любила вознесённые фаллические структуры, хотя понимала толк и в ординарной планировке. Любила она прокатывать мимо известной архитектурной дюжины Васильевского острова, где что ни дворец — то мощный аккорд будущего великолепия. Были, были ещё и дворцы Царского и Петергофа — что называется, на радость нам, назло врагам.