Читать «Начала любви» онлайн - страница 136

Да ещё эти последние, самые тягостные минуты расставания, забравшие все силы без остатка.

Напоследок нежно расцеловавший дочь, теряя над собой контроль и потому бессильный хоть что-то произнести вслух, Христиан-Август сунул дочери увесистый трактат Гейнекция и собственный — «PRO МЕMORIA». Иоганна нетерпеливо махнула рукой вознице, карета тронулась, и Христиан, влекомый чувством привычки, которое способно в иные мгновения заменять привязанность, дружбу и даже самое любовь, бессознательно пустился вслед за дочерью, поскользнулся, едва не грохнувшись на обледенелую и укатанную дорожку, отчаянно взмахнул рукой и застыл одиноким плачущим изваянием на фоне взмахов множества рук и чуть меньшего числа улыбок. Софи мучительно выворачивала шею, чтобы сохранить эти вот последние перед разлукой мгновения, тогда как отец, чудовищно искажённый дефектом оконного стекла, стремительно мельчал и терял узнаваемые черты.

Фриц, Элизабет, Амалия, Больхаген, Иоганн-Людвиг и практически все слуги поспешили уйти с холода, так что на повороте, когда карета выехала за ограду на так называемую внешнюю дорогу, маленькая принцесса различала одну-единственную фигуру с отчаянно поднятой рукой. Неотрывно следила девушка за тем, как заштрихованная ленивым снегопадом, а теперь ещё и чугунным решетчатым частоколом фигура всё более сливалась с оставленным пейзажем.

   — Шею свернёшь, — брезгливо предупредила Иоганна-Елизавета.

При виде гневного материнского лица слёзы, готовые было напоследок пролиться по всем оставленным в замке душам, неожиданно высохли.

   — Напрасно вы так, — сказала Софи, уязвляя мать уже самим по себе местоименным обращением, в котором Иоганна-Елизавета склонна была усматривать не столько намёк на отчуждение, как именно на её возраст.

   — Ах ты... — принцесса привычно схватила брошенные на сиденье перчатки.

   — Я прошу, — решительно сказала Софи, — прошу раз и навсегда оставить подобные замашки в этом городе. Если вы ещё раз, один только раз позволите себе обращаться со мною подобным образом!..

Потерявшая инициативу Иоганна-Елизавета подумала, сделала неопределённое движение бровью и спокойно положила невостребованные перчатки рядом с собой.

Они ехали молча. Это было необыкновенным облегчением для маленькой принцессы, которая едва ли не впервые почувствовала себя уваженной, пусть даже и молчанием. Но даже самое грубое уважение всегда оказывается значительно приятнее самого мягкого наказания.

Составлявшие поезд четыре экипажа уверенно наматывали на колеса (крошечная ведущая пара и огромные задние колёсищи) мили берлинской трассы, столь хорошо знакомой пассажирам и лошадям. Поначалу было принято решение, насколько это будет осуществимо, двигаться на колёсах, и лишь при большом снеге переставить кареты на специальные сани, загодя притороченные сверху. Возвышавшиеся над каретами новенькие полозья, соединённые креплениями и сложной системой распорок, придавали всему поезду несколько экзотический, чтобы не сказать — странный, вид.