Читать «Начала любви» онлайн - страница 133
Константин Викторович Новиков
Зажатая однажды грубыми обстоятельствами в образе двух одновременно распахнувшихся в коридор дверей и оказавшаяся таким образом нос к носу с Бабет, Софи первая, не дожидаясь естественного в такой ситуации вопроса, попросила:
— Извини меня, Элизабет, только ты, пожалуйста, ни о чём пока не спрашивай.
— Прежде я для тебя была Бабет, если память не изменяет.
Служанки с ворохом белья разбежались, закрыв обе двери и освободив таким образом проход, однако прервать разговор на полуслове девушка посчитала бестактным по отношению к мадемуазель.
— Ты не только прежде была, ты и сейчас для меня Бабет, — с явным холодком подтвердила Фике.
— А если так, можешь ли сказать, отчего тут все сошли с ума?
— Боюсь, что нет.
— По крайней мере, о чём хоть речь?
— Я прошу тебя, Бабет...
— Ну, о чём я и говорила... — Элизабет посмотрела на носы своих ботинок. — А если бы ты любила меня по-прежнему, сказала бы.
— Я не могу, Бабет. Честное слово, Бабетик! Понимаешь, так получилось... В общем, я должна пока молчать, я даже дала матери слово.
Элизабет обиженно повела плечами и сказала:
— Да, конечно, где заканчивается любовь, начинается чувство долга.
— Бабетик, миленький... Ну я очень тебя прошу!
— Разумеется. Конечно!
Снизу донёсся грохот, и Софи обрадованно всплеснула руками, сделала удивлённые глаза и, прижав ладонь к груди (невольно тем самым копируя материнский любимый жест), бросилась на странный шум.
Принимать участие в спешных, даже чрезвычайно спешных и оттого бестолковых приготовлениях к отъезду Христиан-Август не торопился, зная по своему опыту, что жена сделает всё сама, сделает лучше, быстрее. Затворившись у себя в необставленном кабинете, который вот уже сколько месяцев кряду выглядел случайным и временным жилищем, принц много ходил из угла в угол, благо места для этих вот прогулок оказывалось более чем достаточно: ходил, морщил лоб, раздумывал, пока в один прекрасный день и не менее прекрасный час не уселся за спокойное долгое сочинение.
Поистине человек предполагает. Предполагает — и не более того. Кто бы мог подумать, что на шестом десятке, когда вся голова сделалась седая, а главной жизненной необходимостью по утрам стало тщательное бритье, чтобы незамедлительно удалять безобразную, словно иней на щеках, колючую щетину, — что в таком возрасте принц Христиан-Август Ангальт-Цербстский вдруг заделался писателем! Среди гама, грохота, женских истерик сидел он у себя и, аккуратно погружая перо в широкогорлую чернильную бутыль, тщательно выводил нескончаемое послание дочери, бегавшей ещё со всеми вместе по коридорам и этажам, но уже казавшейся столь далеко от этого замка, города, от отцовской любви, — что самое время переписываться. Начатое в третьем часу пополудни 2 января, сочинение Христиана-Августа при равномерном течении работы (иначе говоря, струении мысли) могло бы быть закончено через три-четыре недели, однако судьба дала ему лишь пять дней — и он уложился в этот отрезок времени.