Читать «Начала любви» онлайн - страница 108

Жилую часть замка протапливали куда меньше против обычного, и если на третьем этаже каким-то непонятным образом ещё сохранялось тепло, то внизу безраздельно господствовали сквозняки. Течением воздуха задуваемые через двери снежинки таяли не иначе как под чьим-нибудь сапожищем, а до того так и лежали на полу сонным напоминанием о зиме. За всяким приходилось доглядывать, каждый новоявленный носильщик требовал себе персонального окрика, и, ненавидя себя, Христиан-Август вынужден был скандалить, орать на прислугу, а наиболее наглым так даже отвешивал оплеуху-другую, чего ранее за ним не водилось.

Мало кто задумывался в те сумасшедшие дни, что Христиан-Август, в сущности, такой же человек, как и все остальные: с нервами, сердцем, терпением (отнюдь не безграничным), со своими пристрастиями и суевериями. И кроме того, сердце несколько раз уже принималось сбоить, и лишь усилием, казалось, воли принц восстанавливал работу самой уязвимой мышцы. Случись что с ним, так и останется семья в холодном, продуваемом сквозняками, освобождённом от мебели доме.

И всё-таки дело продвигалось. С обильной бранью, окриками (причём утомившиеся грузчики тоже потихоньку начали покрикивать на своего хозяина), с непродуктивными спорами и травмированными предметами мебели, — но продвигалось, в чём Христиан-Август видел главный залог успеха.

А реденький снег сыпал и сыпал, превращал землю под сапогами грузчиков в скользкую грязь.

В последний день сборов, чтобы уж вовсе не затягивать удовольствия, Христиан-Август пригласил на помощь полдюжины гарнизонных солдат, которые несколько дней кряду напрашивались помочь и теперь, как всякое свежее пополнение, удивляли принца ненужным ухарством. Наблюдая за тем, как после очередной ходки отдуваются полураздетые, с влажными лицами и мокрыми пятнами сзади на рубахах совсем ещё молодые солдаты, Христиан-Август чувствовал некоторую зависть — к их возрасту, силе, возможности перешучиваться с грузом в руках. Он и дальше смотрел бы на солдат, и дальше расстраивался от невольного сравнения, но тут его грустные раздумья прервал чуткий до неприличия Больхаген.

   — Поднимемся, выпьем по глотку, — предложил он, и, облапав грязной рукой, потащил принца. — Я совсем замёрз, а пить одному неловко.

   — Так я ведь утром вроде как... — неуверенно начал Христиан-Август, давно уже чувствующий тягу к спиртному, боящийся быть в этом заподозренным и потому считавший своим долгом усаживаться за стол не иначе как после уговоров.

   — Пойдём, пойдём... — грубовато тянул его Больхаген. — Я насквозь промёрз. Подохну, где такого найдёшь на замену?

   — Может, хоть обеда подождём? — без особенной настойчивости предложил Христиан.