Читать «Александр Благословенный» онлайн - страница 60

Утром 12 марта во всех церквах, полках, присутственных местах, куда успел дойти манифест, состоялась церемония присяги на верность Александру I.

Люди ликовали. Один только Александр представал перед своими подданными печальным и мрачным, при случае говоря особо приближённым придворным, что царскую власть он воспринял как тяжкое бремя и будет нести как крест, ибо такую судьбу уготовило ему Провидение самым фактом его рождения.

О случившемся был извещён и живший в Швейцарии Лагарп. В ответ он писал Александру: «Я не поздравлю вас с тем, что вы сделались властителем тридцати шести миллионов подобных себе людей, но я радуюсь, что судьба их отныне в руках монарха, который убеждён, что человеческие права — не пустой призрак и что глава народа есть его первый слуга. Вам предстоит теперь применить на деле те начала, которые вы признаете истинными. Я воздержусь давать вам советы; но есть один, мудрость которого я уразумел в несчастные восемнадцать месяцев, когда я был призван управлять страной. Он состоит в том, чтобы в течение некоторого времени не останавливать обычного хода администрации, не выбивать её из давней колеи, а внимательно следить за ходом дел, избегая скоропостижных и насильственных реформ. Искренно желаю, чтобы человеколюбивый Александр занял видное место в летописях мира, между благодетелями человечества и защитниками начал истины и добра».

Говоря о восемнадцати месяцах правления страной, Лагарп имел в виду создание 12 апреля 1798 года Гельветической республики, возникшей на руинах Швейцарской конфедерации, и предоставление ему должности одного из двух (вместе с Петром Оксом) членов директории. Лагарп и Оке возглавляли государство полтора года, а затем вынуждены были уйти в отставку из-за широкой оппозиции всех слоёв швейцарских граждан, видевших в них ставленников Бонапарта и откровенных проводников профранцузской политики.

9 мая 1801 года Александр писал Лагарпу: «Верьте, любезный друг, что ничто в мире не могло также поколебать моей неизменной привязанности к вам и всей моей признательности за ваши заботы обо мне, за познания, которыми я вам обязан, за те принципы, которые вы мне внушили и в истине которых я имел столь часто случай убедиться. Не в моей власти оценить всё, что вы для меня сделали, и никогда я не в состоянии буду заплатить за этот священный долг. Буду стараться сделаться достойным имени вашего воспитанника и всю жизнь буду этим гордиться; я перестал писать вам, лишь повинуясь самым положительным приказаниям, но не перестал думать о вас и о проведённых с вами минутах... Об одной милости прошу вас — писать ко мне от времени до времени и давать мне ваши советы, которые будут мне столь полезны на таком посту, как мой, и который я решился принять только в надежде быть полезным моей стране и предотвратить от неё в будущем новые бедствия... Скажу вам только, что более всего мне доставляет забот и труда согласовать частные интересы... и заставить других содействовать единственной цели — общей пользе».

Александр не ограничился только декларациями. С первых же дней он начал энергично проводить в жизнь мероприятия, которые, по его мнению, должны были заменить самодержавный павловский произвол всеобщим возвращением к торжеству законов.