Читать «Любимец Израиля. Повести веселеньких лет» онлайн - страница 154

Я не знал, как успокоить её.

Вернее, знал, но очень уж не хотел…

Наконец всё стихло.

Этот тропический ливень хлестал минут пять, но принёс облегчение нам обоим. И расставались мы закадычными друзьями. Я даже устроил на прощанье вернисаж, и хотя ни одной картины не продал, но встреча с искусством и почти небесной любовью состоялась в полном объёме.

Открывая свою мышеловку, мадам всё-таки не выдержала и, взглянув на меня, облизнула сохнущие губы. Но, к её человеческой чести, тут же овладела собой и поспешно продекламировала: "Возьмёмся за руки, друзья, возьмёмся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке!".

– Воистину! – вместо прощания ответил я и больше в этот день не звонил ни в одну квартиру.

Уже дома обнаружилось, что один пейзаж на шёлке остался у неё.

– Бог дал – Бог взял! – решил я. – За всё надо платить, если не хочешь расплачиваться!

Письмо двадцать первое

Непонятка

Голос Бога звучит громко, только когда он гневается или карает. В остальное время надо прислушиваться.

– Деточка, если ты не будешь лучшим, ты будешь никем! – шепнул Бог каждому при рождении, но мало кто это услышал.

А если и услышал, то, пока рос, забыл. Да и трудно быть всё время в таком напряге. Евреи две тысячи с гаком лет держались, держались – и то не выдерживают. Многие в имитаторы подаются. Правда, и раньше кое-кто только лапшу на уши вешал, но остальных обстоятельства заставляли и зубрить до крови из носа и впитывать из окружающего самое продуктивное и себя совершенствовать. Положение было безвыходное. Коридор, в который загнала их жизнь, был слишком узкий. Государства своего не было, силы военной тоже, вот и приходилось самоутверждаться золотом, умом и талантом. И кое-что кое-кто действительно наработал и сконцентрировал. За такой срок и немудрено…

Но особенно беспрецедентные результаты многовекового прессинга и необыкновенной живучести проявились в двадцатом веке. Сжатую пружину отпустили – она и взлетела так, что куда ни глянь – видно. Эйнштейн, Шостакович, Пастернак, Ландау… Да полно! Хотел поставить рядом Ротшильда – да нет! Совсем другое качество. Хотя тоже заметное. И то не тем, что деньги имел, а тем, что на них землю для сородичей в Израиле покупал, да парк шикарный со свободным входом для всех вырастил и там и упокоился, да…

Так вот, как ни ткнёшь в талант, так вроде бы русский или чукча, а копнёшь глубже – еврей! И не скрежещите зубами, дорогие антисемиты. Не дай Бог, они затупятся. Кто бы на евреев такое пристальное внимание обратил, кто бы их так подстёгивал, если бы не вы? Будь ты хоть семи пядей во лбу, но если тебя никто за это не хвалит или не ругает – нет тебя! Так что не превышайте свой естественный природный процент от человечества и его агрессивности. И здоровья вам во веки веков! Аминь!

Остаётся добавить, что, несмотря на исторические ситуации и мутации, Бог талантами не сорит. Хотя, как я уже говорил, всем даёт шанс. Как ни крути и ни пыжься, а талант – явление штучное. Такое же, как и Бог. И если даже где-то они вдруг скучились, чтобы посовещаться, то всё равно каждый неповторим. И тем более, если в одном месте густо, то в другом обязательно пусто. А иногда именно там и пусто, где густо. Вот как в этом случае. Я об имитаторах. Их – пруд пруди! Не артистов – те хоть кто-то от Бога, – а остальных, которые все от желудка. Хотя, конечно, кричат громче всех, что от Божьей искры. Имитаторы! Что вы от них ещё хотите, кроме рекламы? Такие экземпляры попадаются… А среди агентов по самым различным продажам и, в частности, по продажам картин, куда меня ветром репатриации занесло, их просто тьма.