Читать «Любимец Израиля. Повести веселеньких лет» онлайн - страница 147

Но особенно надеялась на это, конечно, мадам. Алчный, ненасытный огонь археологизма и гробокопательства пожирал её, а она всех. Мёртвое стало важнее живого, и этот стержень любого фанатизма рушил последние остатки разума и смысла. Благодаря ей, теперь вместо трёх перерывов был один получасовой и ещё жалкие пятнадцать минут, чтобы справить большую и малую нужду. Остальное время шла всё ускоряющаяся гонка вгрызания в грунт, а возмущавшихся тут же увольняли и назавтра набирали других.

Те, кто работали под тентом и под Святой землёй, как-то ещё терпели, но на солнце был ад. Физическая нагрузка в сочетании со зноем обезвоживали в считанные минуты. После каждого броска с тачкой я пил как лошадь, и всё равно вместо языка был рашпиль.

К счастью, вскоре кто-то упал вместе с тачкой в пропасть, и, пока его и инструмент доставали и возвращали на этот свет, возникла возможность отдышаться.

Потом (наконец-то!) мой эфиоп, не торопясь, отрыл огромное каменное блюдо (я только хотел что-то подобное стырить и закопать, а он, бестия, видимо, это сделал!), и дикая толчея и пляски «профи» вокруг него опять отвлекли внимание от нас. Тем более, что приехало какое-то археологическое светило.

– Фима! – взмолился я. – Медленнее и плавнее! И по пол-ведра, милай! Руки отваливаются!..

– Вы с ума сошли! – раздалось над скалой на чистом русском, и мы вздрогнули. – Под скалу не рыть! Неделю назад тут под лебёдкой уже завалило одну!

– Я всегда знал, что Бог сегодня говорит на русском, – благодарно отозвался я. – Хвала Всевышнему, но фронт работ нам определяет вон та мадам.

– Вот пусть она и лезет, – хмыкнуло светило (а это было оно!) и врезало мадам по первое число, но уже на иврите.

Последствия сказались самым неожиданным образом. Видимо, приняв переведённую кем-то из наших на иврит шутку профессора за разрешение, мадам после его отъезда взяла фонарик и, счастливо напевая, полезла именно в эту дыру в третьем квадрате. Теперь Ефим спускал ей с помощью пресловутой лебёдки вёдра, и они тут же взлетали назад полные с верхом.

Десяти минут не прошло, как территория квадрата затоварилась. Мне дали в помощники Давида, но мы всё равно не успевали. Тем более, что хоть как-то экономить силы стало совсем невозможно и они таяли катастрофически. После подозрительной находки эфиопа эта фанатка так жаждала найти что-нибудь собственноручно, что рылась, не в пример ему, как крот.

Наконец случилось то, что и должно было случиться – мадам завалило. Её откопали и привели в чувство, но рабочий день кончился.

– Как смерть косит: справа налево или слева направо? – спросил я Ефима, и он, радостно улыбаясь, тут же ответил:

– Прямо и под себя!

– Правильно! – подхватил Давид, освобождая тачку от заступов, кирок и лома. – Труд делает из человека обезьяну и умервщляет её!

– Нетворческий труд! Нетворческий! Бедная обезьяна… – прошептал я и… потерял сознание…