Читать «Лавка забытых иллюзий (сборник)» онлайн - страница 140

Так и случилось.

Потом мы встречаемся с невестой, переходим с Ленинградского на Казанский и едем на совсем уж пустой электричке на станцию «Ждановская».

Дома я сразу выкладываю свой самый сильный козырь в виде «Птичьего молока» — все равно тортик вскрыт, можно не ждать гостей. Варю в турке настоящий, не растворимый кофе. Мне, конечно, хочется остаться наконец с Ленинградкой наедине дома, однако у нас имеется еще одно важное дело, которое требуется выполнить именно сегодня: подать заявление в загс.

«Зачем?!» — воскликнет внимательный читатель. Ведь вы планируете бракосочетание в Северной столице? Ведь вы там уже подали заявку? Все правильно, отвечу я, НО. Тот, кто спрашивает, или не знает, или забыл реалии советских лет.

Заявка в загс означала для советского человека — доступ к целой россыпи разнообразных благ. Обручальные кольца по сниженной цене — раз. Продуктовый набор в день бракосочетания — два. Возможность причесаться-подстричься-уложиться в самой крутой парикмахерской города. Плюс: талоны на закупку в специальном магазине «Гименей» различных товаров, необходимых для строительства новой семейной ячейки: постельного белья и одеяла, мужских рубашек (две штуки), костюма мужского и пары модельных башмаков, а также нижнего белья, отрезов ткани и парадных туфель для невесты, и прочее, прочее. Два приглашения, по месту прописки каждого, делают доступными в два раза больше магазинов.

Может возникнуть вопрос: неужели не существовало в ту пору ухарей, которые под видом брачующихся подавали липовые заявления, чтобы открыть себе халявный доступ к незаконным благам? Имелись, конечно. Но советскую власть на мякине не проведешь. Каждому, кто подавал заявку на брак, в паспорте рисовали — на странице, посвященной семейному положению — палочку. Поэтому больше одного раза вожделенное приглашение не выдавали. Единожды получил и не женился — больше не обломится.

Мы подаем заявление в ближайшем районном загсе, на улице Юных Ленинцев. Возвращаемся домой, а вскоре приходят гости — все тот же друг мой Валя с молодой женой.

Все у нас хорошо: и стол, и компания. За исключением пустяка: не работает телевизор.

Советские телевизоры вообще ломались часто. Для ремонта действовали десятки мастерских. В телефонном справочнике Москвы за 1991 год им отведено две полноразмерные страницы. И все равно мастера не дозовешься. (Кстати, дефицит и наглость чинильщиков — еще одна разрешенная тема для «сатирических» рассказов.)

Вот и теперь: единственный родительский черно-белый телик не в порядке. Есть только звук, изображение отсутствует. А ведь на Новый год центральное телевидение демонстрирует самые забойные передачи. Главным образом, «Голубой огонек».

В нынешние времена, когда ничто не в дефиците, есть лишь проблема выбора (и отстранения от ненужного), я в два клика нашел в Сети тот самый, пропущенный нами «Огонек», что показывали в ночь на Новый, 1983-й. Сейчас особенно видно, какая это была, откровенно говоря, скучнятина и преснятина. Недаром передовая молодежь вроде нас «Огонек» тот если смотрела, то только фоном, чтоб что-то в углу бормотало. Хедлайнерами являлись все те же, что и нынче: Хазанов да Пугачева. (Только моложе и бодрее на тридцать пять лет.) Но вот кто, спрашивается, придумал ставить в эфир в новогоднюю ночь аккордеониста Ковтуна, адажио из «Лебединого озера», ариозо Ленского и украинский народный танец? «Заздравную» из «Травиаты», Людмилу Зыкину, Марию Биешу и цыганскую народную песню?