Читать «Ураган. Последние юнкера» онлайн - страница 64

— Врет негодяй, — повторил Глеб.

— Да и мне тоже сдается. Впрочем, кто его разберет. Посмотрим, как решит Корнилов.

— Ну а другой мой пленник?

— Другой-то, несомненно, комиссар. Его то уж, наверное, повесят.

— Так в каком же месте прикажете выставить караул от моего взвода?

— Займите-ка вы северный выход из станицы.

— Тот самый, через который сегодня бежали красные?

— Да-да. А вот вам записка с паролем и с пропуском.

Яркое солнце освещало белый снег, покрывавший поля, крыши домов и висевший пушистыми, нежными массами на ветвях деревьев. Налетавший иногда легкий ветерок сдувал его на неосторожных прохожих. Станичная площадь с большою церковью посередине, несмотря на ранний час, была оживлена. Множество людей сновало взад и вперед. Тут были и добровольцы, но главным образом здесь суетились местные жители.

— Никита, а Никита, — раздавался пронзительный женский голос из середины небольшой кучки людей, которые обступили какое-то деревянное сооружение, над окончанием которого еще возились плотники, постукивая топорами. — Никита, это что же тут строить будут?

— Шафот, — отвечал флегматичным тоном Никита.

— Чево такое?

— Шафот, тебе говорят. Шафот, на котором комиссаров вешать будут.

— Значит, виселицу? — не унималась любопытная баба.

— Дура. Сказано шафот. То по-старому виселицей называлось, а нынче шафот.

— Ишь ты дело какое.

— А кого ты оказал, вешать-то будут.

— Известно кого. Комиссаров да камячейку.

— Это какую же камячейку?

— Фу ты дура какая. Да ты что не знаешь что ли Василия Прохорова, Семена Федорова…

— А, так, значит, бедноту. Так ты бы так прямо и сказал. А то «камячейка», — осердилась баба.

В толпе послышался смех.

— А когда же вешать начнут?

— Обожди маленько. Еще на суд их поведут.

Внезапно толпа насторожилась.

— Ведут, — пронеслось над ней.

Все обернулись к небольшому сараю. Из открывшихся дверей вышло несколько добровольцев, окруживших небольшую группу арестантов. Пересекая площадь, шествие направилось к двухэтажному дому, над которым развевался трехцветный флаг.

— Это что ж, Корнилов сам судить будет? — снова послышался голос любопытной бабы, но ей никто не ответил.

В доме, куда привели арестованных, помещался Корнилов со штабом и там же сегодня заседал военно-полевой суд. За небольшим столом, покрытым белой скатеркой, сидел председатель, пожилой генерал. По обеим сторонам его поместились члены, а за отдельным столиком у самых дверей — молодой офицер, исполнявший роль делопроизводителя. Кроме суда в комнате находилось еще человек десять жавшихся у стен свидетелей и священник, только что окончивший приводить их к присяге.

— Благодарю вас, батюшка. Пока ваши услуги больше не нужны, — обратился председатель к священнику. — Ввести подсудимого, именующего себя ротмистром Карягиным, — приказал он делопроизводителю.

Двери отворились и, сопровождаемый двумя добровольцами с шашками наголо, вошел Карягин. В его голубых, нагло смотревших глазах, нельзя было прочесть страха или беспокойства. Держался он весьма свободно. Подойдя к столу, он вежливо, но не подобострастно, а с чувством собственного достоинства, поклонился.