Читать «Ураган. Последние юнкера» онлайн - страница 168
Виктор Александрович Ларионов
Наконец мы пришли в «заштатный городок» — скорее, село — Чернаву, где остановились в хорошем доме сельского батюшки. Была объявлена дневка, которая затянулась на несколько дней. Молодой батюшка оказался «передовым» и о большевизме говорил с ноткой сочувствия. Он рассказал, что стоявшие до нас в его доме советские кавалеристы были «настоящие гусары», настоящие офицеры! (Можно было понять: не то что вы, «грубые солдафоны».) Но матушка — молоденькая, пышная брюнетка — была, видимо, другого мнения и охотно принимала ухаживания нашего пулеметчика — поручика Сергеева — черноглазого, смуглого, веселого юнца.
Вишневая наливка не сходила со стола, а ординарец взводного командира, поручика Андрея Соломона, принес с пруда большого налима, выловленного путем брошенной в пруд ручной гранаты. За окном снова зашумел дождь, гулял осенний ветер, а у батюшки в доме было хорошо. Поручик Соломон спорил с батюшкой о социализме. Батюшка, явный «живоцерковник», был, возможно, и коммунист.
Сергеев почему-то слишком часто помогал матушке на кухне. Поручик Плотников рассказывал мне о полковнике Тимановском, начальнике Марковской дивизии, перед коим он благоговел: быть таким, как Тимановский, было пределом мечтаний бывшего «михайлона» — туркестанского кадетика Плотникова. Начальник конных разведчиков Орловский налегал на наливку и пел свои заунывные кавказские мелодии. Нас было пять молодых офицеров Первого взвода Шестой Марковской батареи, бывших юнкеров-первопоходников. Капитан Михно, командир батареи, уехал уже несколько дней тому назад в Курск, торопить формирование Второго взвода, и мы чувствовали себя более независимыми и самостоятельными. Наконец мы почти все получили командные должности, перестали быть «рядовыми юнкерами», гордились своей ответственностью, возможностью командовать и приказывать подчиненным. Между собой мы оставались товарищами и, не сговариваясь, образовали общий фронт против командира Первого взвода, Андрея Соломона, игравшего в «начальство» и пробовавшего даже «цукать» нас, офицеров Первого взвода. Андрей, несомненно, мечтал о карьере, и, когда в Чернаву прибыло Управление дивизиона, он тотчас же отправился с визитом к командиру дивизиона, тучному полковнику Воробьеву и пригласил его к нам на налимью уху. Обласканный приемом в Управлении дивизиона, Андрей Соломон, вернувшись, ходил по комнате, напевая:
Поручик Орловский улыбался, хорошо зная переживания Андрея в боях, а были они весьма далекими от «нипочем». Орловский часто носился со своими конными разведчиками-черкесами между фронтами, приводил пленных и плевал на батарейное начальство — Андрея Соломона.
Итак, Андрей Соломон вернулся от начальства в хорошем настроении и предвкушал обед с полковником! Потом послал своего ординарца-хохла на озеро, бросить вторую гранату и принести второго налима, первый был уже нами съеден. Минут через десять ординарец вернулся смущенный и доложил, что граната не разорвалась и налима — «нэма»: он бросил гранату, не сдвинув предохранителя. Тогда Андрей послал ординарца к командиру Сводно-стрелкового батальона, но тот прислал холодный ответ, что ему нужны ручные гранаты для боя, а не для ловли рыбы. Андрей забегал, не зная, что делать. Баран или курица были в то время не угощением для высокого начальства, а ежедневной их пищей, и, кроме того, полковник был приглашен именно на налимью уху, а не на куриный суп. Время тянулось томительно медленно, час обеда неуклонно приближался, а выхода никто не видел.
