Читать «Ураган. Последние юнкера» онлайн - страница 165

Мы быстро двигались на Курск, оставленный Красной армией почти без боя. В Курске был большой парад Марковской дивизии. Батальоны увеличились притоком добровольцев, прибывающих отпускников и поправившихся раненых. Проходило много и пулеметных тачанок. Подъем был всеобщий. Все рвались вперед… на Москву.

Корниловцы уже подходили к Орлу. В Курске была сформирована Шестая Марковская батарея, командиром которой был назначен капитан Михно, а я получил Первое орудие. Полковник Шперлинг не хотел нас отпускать из Первой батареи и всю ночь сидел мрачный, подперев голову руками. Он привык к нам, юнкерам Первого кубанского похода, как к своим младшим братьям и не хотел с нами расставаться.

Был ясный полдень. Я поднимался по улице Курска. В Первой батарее, уже не «моей», шли спешные сборы к походу. Я шел попрощаться со старыми друзьями, но запоздал, — бывшая Юнкерская, теперь Первая генерала Маркова батарея уже двигалась в походной колонне. Впереди реял черный значок с золотой буквой «М» и золотыми скрещенными пушками. Шперлинг, Иегулов, Налетов и несколько конных черкесов были впереди. Отдохнувшие кони рвали поводья. Гремел марш провожающего бригадного оркестра. Это была бравурная мазурка, под звуки которой кони перешли в рысь. Пушки загрохотали по булыжной мостовой. Котик Слонимский увидел меня и подскакал попрощаться, тряхнул кудрями, закинул башлык и тронул коня шпорами. Он был на высоте: молодые горожанки стояли на тротуаре и махали белыми платочками, провожая батарею. Поднялась пыль, последнее орудие исчезло за поворотом и лишь мазурка бригадного оркестра продолжала греметь. Мне стало жаль своей родной батареи, жаль самого себя, жаль прошлого, связанного с Юнкерской батареей. Закрылся красочный этап жизни I и открывался другой.

Для формирования новой — Шестой батареи Марковской бригады мы, выделенные из Первой батареи офицеры, получили пушки образца 1902 года и солдат, бывших «махновцев», с Днепра, мобилизованных. Начались спешные занятия у орудий. Всеми орудиями новой батареи командовали первопоходники: Первым орудием — я; Вторым орудием — Плотников; Третьим — Златковский, из бывших кадеов аракчеевцев; Четвертым — Анкирский. Андрей Соломон командовал Первым взводом, Березовский — Вторым. Сергеев и Малков — пулеметными командами и Орловский — конными разведчиками.

Курск не походил на Ростов и Новочеркасск, в городе ощущался микроб «советчины» и морального разложения. Страшной заразой были занесены в добровольческие ряды пьянство и кокаин, распространенные среди советских комиссаров. Устраивались вечера с употреблением кокаина при участии курских девушек. В большом зале бывшего Дворянского собрания, с погруженными в темноту гостиными, часто бывали балы. Офицеры, находившиеся в Курске, уже не дали боевого элемента в ряды добровольческих полков. У них не было ни наших традиций, ни нашего боевого духа, родившегося в эпоху боев и походов Кубани и Дона. Того чудесного «корниловского» боевого духа, позволявшего гнать превосходящие силы противника и освобождать от большевиков, один за другим, русские города…