Читать «Всемирный следопыт, 1927 № 10» онлайн - страница 65

_{Вид на гору Карабаш с заводского озера. Правее горы — трубы Карабашского медеплавильного завода}

Главная штольня на небольшом расстоянии освещена электричеством, а дальше, также и в штреках, первобытная темнота. Но там нам дадут особые лампочки.

По полу штольни, как сытый удав, растянулась громадная кишка, откачивающая подпочвенную воду. Но все же вскоре ощущаю под ногами сырость, затем начинает хлюпать грязь, а после какого-то поворота настоящий яростный поток бросается под ноги. Мои городские ботинки моментально промокают. А сзади, слышу, ехидно посмеивается Еремеич, бултыхая по воде шахтерскими бахилами. Но он вскоре отстает — покрыть кого-то из старателей за неправильную крепь потолка, которая, по его словам, угрожает обвалом. Такой уж он человек, — всюду придерется.

Воздух в штольне чист, ни о каких газах здесь и не слышали. Но зато густо насыщен сыростью. Желтые огоньки лампочек мигают скупо в густом тумане. Очень похоже на городскую улицу в туманный вечер. Впечатление это еще более усиливают боковые штреки, которые, как неосвещенные переулки, уходят куда-то в таинственную тьму. Плохо верится, что находишься под землей, или, вернее, под громадной, мощной горой. Светло, снуют деловито люди, с лязгом катятся по рельсам вагонетки, наполненные породой; улица, да и только.

Но вот сворачиваем в боковой штрек и картина сразу меняется. Темно, как в банке с чернилами. Наши лампы еле мерцают. Иду, осторожно передвигая ноги. Все время почему-то кажется, что сейчас я полечу в неведомую бездонную пропасть. Не знаю уже, сколько времени ползем мы таким образом. И вдруг останавливаемся. Слышу где-то у себя под ногами лязг металла о металл. Оглядываюсь тревожно.

— Родители мои!

Я стою у края действительно бездонной пропасти. Вниз, провалом, уходит узкий колодец. А на дне его блестят огоньки, копошатся люди.

— Это шора, — объясняет мой проводник. — Там-то сейчас золотую породу и выламывают. А в штреке ее нет.

Оказывается, в погоне за золотосодержащей породой, старатели с поверхности штреков уходят вниз, углубляясь шорами или забоями.

Я смотрю на плохонькую лестницу, спускающуюся в шору. Она, как старуха, ощерилась выбитыми кое-где перекладинами. Неприятная дрожь булавками пронизывает спину. Сам того не замечая, пячусь назад.

— Что, франт московский, испугался? — слышу за спиной смешок догнавшего нас Еремеича.

Стискиваю зубы и начинаю спускаться. В левой руке лампа, правой цепляюсь за лестницу. Подолгу болтаю ногой, не находя перекладины. А перекладины мокрые, осклизлые, — сорваться очень легко. И соберут ли тогда мои кости?