Читать «HOMO Navicus, человек флота. Часть первая» онлайн - страница 72

– Какой день рождения корабля? Ведь Пасха сегодня… – прохрипел замполит.

Голубые глаза командира как-то мгновенно выцвели и вылезли из орбит. Он тоже начал впадать в ступор, но потом вспомнил, что утром видел запись в формуляре, а значит, все же сегодня именно день рождения корабля, а не какая-то чуждая Пасха. «Может, еврейская Пасха», -мелькнула мысль, и он начал пристально приглядываться к заму, которого знал уже года три. «Нет, вроде, не похож», – вздохнул он с облегчением, и от пережитого испуга решил выпустить пар:

– Вы что, совсем охренели? Не хватает мне еще поповщины. Вам что, лавры предшественника спать не дают? Так его расстреляли. Не везет кораблю с замами: один диссидент, другой сектант, оказывается.

Командир был не силен в хитросплетениях и направленности многообразных религиозных конфессий, а слово «адвентист» ассоциировал с чем-то неприличным. Да и не надо ему это было, он умел стрелять ракетами, торпедами и из пушек, а также управлять кораблем в море и у стенки. Этого было достаточно для того, чтобы сознавать себя личностью состоявшейся и неординарной.

Для зама это было ударом ниже пояса. Дело в том, что в знак протеста против коммунистического строя (а потом, наверное, выгодно продать военные флотские секреты) именно их корабль пытался перегнать за границу небезызвестный капитан-лейтенант Саблин. Он тоже был замполитом. Корабль, опозоренный на Балтике, перегнали на Камчатку и нарекли другим именем. Шрамы от крупнокалиберных авиационных пулеметов до сих пор были видны на палубе.

Именно из-за Саблина замам не разрешали сдавать зачеты на самостоятельное управление кораблем. Мягко отказывали в прошении, зная, что это не химики, экзамен сдадут и на «отлично».

Намек на предшественника содержал в себе не больше и не меньше, чем в потенциале измену Родине. Сначала зам что-то вяло бормотал в ответ, сраженный командирскими аргументами, а потом обиженный медленно начал приходить в себя и огрызаться. Перебранка набрала силу и переросла в свару. Свара затянула в свою орбиту, как смерч, весь экипаж. Праздник закончился. Ругань начальства вылилась в практические действия по укреплению порядка, организации службы и воинской дисциплины. Экипаж погнали на строевые, выпивших мичманов – на суд чести трезвыми мичманами. С берега вызвали только что отпущенных к семьям офицеров.

Наконец-то праздник начал входить в привычную флотскую колею.

Лейтенант ликовал. Атмосферный зонд внутри раздулся до необъятных размеров межконтинентального дирижабля.

– И это все устроил я! – веселился Косточкин, глядя со стороны, как легкое веяние на ветру флагов расцвечивания переросло в шторм, ураган, торнадо флотского служебного пароксизма.

Но недолго музыка играла… Он был лейтенантом, а это еще только эмбрион офицера. Недаром раньше на крейсерах, линкорах и броненосцах на полном серьезе звучала команда:

– Офицерам и лейтенантам собраться в кают-компании!

Его сгубила увлеченность процессом и отстраненный взгляд на происходящее. Расслабился, начал на события со стороны смотреть, а не из глубины, не из гущи. А служба подобного не прощает, особенно людям с повязкой. Как говаривал один старший товарищ, сфинктер постоянно должен быть сжат, а очко находится в состоянии настороженности, иначе в него вдуют!