Читать «Златоуст и Златоустка» онлайн - страница 463

Через короткое время он вздрогнул, очнувшись, и даже не удивился тому, что чувствует себя примерно так же, как это было на Земле – в другом измерении, в жизни другой. Он спину выпрямил, расправил грудь, и стал смотреть в окна кареты, наслаждаясь чудесными видами.

Золотая Колесница катилась всё дальше и дальше – кони-кологривы будто знать не знали, что такое усталость. И сколько так проехали, сколько промчались быстрее ветра – одному только Богу известно. Далеко внизу давно уже остались города и сёла, поля и горы земной страны России; давно уже сорвался поддужный серебристый колокольчик – падучей звездой просверкнул, прозвенел в тишине над голубоватыми, раздольными степями, над хвойно-косматыми гривами соснового бора. Давно уже проехали Небесную Россию, которая не могла не ослепить Божественными храмами, стройным и чистым Кремлём, не похожим на тот, что остался в туманной далёкой бездне, в земной суете. Небесная Россия в ту пору веселилась и плакала, пела и звенела малиновым колокольным горлом, отмечая горький и весёлый праздник – Прощеное Воскресенье.

Колесница ненадолго останавливалась на просторах Небесной России. Пассажир выходил из кареты, на колени перед кем-то становился.

– Простите, люди добрые! – покаянно просил, отдавая поклоны. – Простите!

В ответ ему шептали:

– Господь простит!

– Нет! – Он качал головой. – Это вряд ли…

– Бог милостив, простит, – опять шептали. – Вот, возьмиа на дорожку, пригодится.

Он заглянул в котомку и обрадовался радостью ребёнка.

– Яблоки? Вот спасибо, родненькие, вот угодили путнику, я как раз об этом-то и думал…

2

Довольный, хотя и опечаленный в душе, он ехал всё дальше и дальше. Как славно, как радостно было ему подниматься к вечному, нетленному горнему пределу. Душа замирала в предчувствии прекрасного безбрежного покоя. Душа ликовала, предвкушая милость желанного труда. Он теперь знал, чем будет заниматься среди воздушных гор, среди воздушных долов. Он будет разводить волшебные сады. Он будет лелеять сказочные яблоки, чтобы с чувством, с толком, с расстановкой – не без помощи Бога! – писать на яблоках добрые, светлые мысли. И тихими осенними ночами, в пору больших звездопадов, он будет яблоки эти – как звёзды – сбрасывать на дремлющую Землю, на ветки туманных садов, где трепещет последнее жёлто-багряное листовьё. И ничего об этом не знающие люди станут от чистого сердца угощать друг друга добрыми, светлыми мыслями, мечтами и нежными песнями, молитвами, сказаньями, любовью и надеждами на лучшее, только на лучшее. А как иначе-то?