Читать «Зеленый луч, 2017 № 01» онлайн - страница 6

«Утром я в переполненный транспорт…»

Утром я в переполненный транспорт Утрамбуюсь, спеша на работу. Человек это справки и паспорт, Или всё-таки большее что-то? Но когда всё земное осилив, Стану всех облаков невесомей, Вдруг пойму: человек — это символ Бесконечности — не хромосомы.

Зазеркалье

Дом, как дом, да и квартира, как квартира. Типовая, с коридором и балконом. Три шага дойти из кухни до сортира, Три квартала — до «Билайна» с «Мегафоном». Три часа — доехать до своей подруги, Ну конечно, если очень постараться. Три котельные работают в округе, Но одна из них вот-вот должна взорваться. Тридцать три тебе, три годика ребёнку. Три свечи стоят на полке в изголовье. И неведомо зачем, с какого проку Наградил тебя господь одной любовью. Той любовью, от которой солнца гаснут, Той любовью, от которой свечи млеют, Той бессмертной, безотчётной и всевластной, Что прощать и страстотерпствовать умеет. Ты в своей многоэтажке желтоглазой Вновь привычно занимаешься делами, И не слышишь, как три ангела крылами Преломляют непослушное пространство, Чтобы ты его нашла в распутьях зданий, пустырей, пивных ларьков, продрогших улиц, Чтобы годы бесконечных ожиданий Тем единственным мгновеньем обернулись.

«Может, это шепоток за спиной…»

Может, это шепоток за спиной? Или это ветерок за рекой? Или это балагурят грачи? Если знаешь, кто здесь — лучше молчи. Мы в молчании прожили лет сто, Но никто не похвалил нас за то. У молчания есть мера, цена, Но от пули не спасает она. Только слова озорной малахит От забвения и смерти хранит. Только слов непобедимая вязь Не даёт нам опрокинуться в грязь. Только лесенки словесной леса Устремляются с земли — к небесам…

«Город татарский, старинный…»

Город татарский, старинный, Чуть сумасшедший, смешной, С этою улицей длинной, С этой внезапной весной. Сколько сроков отмоталось В этом краю для меня. Сколько трамваев промчалось, на поворотах звеня… Ты и тюрьма, и жилище, Ты и позёр, и фразёр, каторжное городище, Евро-азийский котёл. Может, кому-то и адом кажутся эти пески… Мне в тебя спрятаться надо, от безысходной тоски В щелях твоих схорониться, в трещинах мёртвой земли. Маленькой раненой птицей Я отсижусь на мели, Этого древнего моря доисторическом дне. Города буйство и воля Снова проснутся во мне. Вечный буян и невежда город — но тем и жива. Через асфальта одежды вновь прорастает трава. Небо становится выше, и я по птичьи пою, стены саманные, крыши и несвободу свою.