Читать «В поисках настоящего» онлайн - страница 8

Синие сумерки разбавлены кефирным туманом, соединяя редкие деревья единой пеленой. Вязкая белая жижа, словно засасывает в себя остатки ночи, подготавливая место для спешащего солнца. Я, слившись щекой с прохладным стеклом, гляжу ленивым, сонным взглядом в уходящую темноту. Даже не верится, что к этому всему можно прикоснуться, можно потрогать шершавую кору деревьев. Запустить ладошки-лодочки в туман, и зачерпнув пригоршню белой прохлады, умыться ею… Даже не верится! Словно заклинания околдовывают меня мелодия и стук колес.

А когда мстительная природа несущийся поезд начинает резать острыми дождинками, оставляя на стекле тонкие полоски-шрамы, я чувствую, как на моей щеке, слившейся воедино с оконной прохладой, появляются все новые и новые порезы.

Сидеть вот так в темноте, прижавшись к холодному стеклу и слушать, как говорит со мной поезд – …тук-тук… тук-тук… – наверное в этом весь смысл.

Остановки поезда дело достаточно редкое, если вообще не исключительное. Чаще всего между ними лежит огромная пропасть сменяющих друг друга круговертей света и тьмы.

Как по мне, так лучше уж ехать совсем без остановок. Потому что все равно в них нет смысла – ведь никто не заходит. К тому же мне больше нравится трястись в дороге, чем тупо стоять. Стук колес для меня стал родным, въелся в кожу, и засел столь глубоко в голове, что без него я начинаю чувствовать себя неуютно. Но видимо меня никто не спрашивает.

Остановки бывают разные. Иногда я только успеваю спуститься на твердую почву, как неизвестно откуда раздается гудок, сигнализирующий об отправлении, и тогда нужно «сматывать удочки». Лишь стоит взобраться в тамбур, как пройдясь судорогой по вагонам, состав начинает движение. В других же случаях, стоянки могут продолжаться несоизмеримо больше, и даже надоесть. Большие остановки я использую для проведения экспериментов с вагоном.

Места остановок тоже бывают самые разные – от болот и полей до горных вершин. Как-то раз я открыл входную дверь, и мне в лицо стал бить полный снега ледяной ветер, а под ногами разверзлась бездонная пропасть. Помню, поезд там простоял до рассвета, а я все думал о том, как буду падать в эту бездну. Ужас…

Я успел насмотреться всякого. Но единственное, чего мне не доводилось встречать, это хоть какие-то признаки живых существ – не то, чтобы человека, а даже банальной белочки или вороны не видел. Ни домов, ни гнезд, ни дорог, ни троп – абсолютный ноль. Так что приходится довольствоваться общением с природой, чем я, собственно говоря, и занимаюсь.

Жаль, редко так везет, чтоб посреди тепленного океана, да чтобы ни облачка на небе, да целых три заката подряд!

И все же, любуясь на эту красоту, чувствую себя отвратительно, мерзко. Потому что не перестаю думать о том, что будет после того, как поезд вновь издаст тревожный клич, и ринется в путь – опять трястись, не зная зачем и куда?! От одной мысли об этом меня начинает тошнить.

А еще во время последней уборки я заметил в одном из тамбуров пятно ржавчины. В прошлый раз его там не было. Я смотрел на него, исступленно пытаясь понять, откуда внутри меня появилась уверенность, что это ржавое пятно то же, что и грызет меня изнутри. Как если бы вагон и я каким-то образом были связаны, и эта бездушная машина могла чутко реагировать на все, что со мной происходит.