Читать «Голосую за любовь» онлайн - страница 261

Вида опустилась на скамью; председатель снова обратился к Марии.

— Супруга погибшего считает, что Милое убили около трех утра. Мартин, по твоим словам, пришел к тебе в шесть. Где, по-твоему, он, перепачканный кровью и грязью, мог находиться между тремя и шестью? Что ты думаешь об этом?

— Лежал где-нибудь в канаве. Он же был пьян.

— Но ведь его могли увидеть.

— Господин судья, в такую пору на улицах пусто. Да и не видно ни зги.

Мартин вскочил.

— Никогда в жизни я не напивался как свинья, не валялся ни под столом, ни в канаве, не было такого.

Мария холодно взглянула на него. Как это, должно быть, оскорбительно для влюбленной женщины, когда ей не отвечают взаимностью, подумал обвинитель. Мария долго смотрела на Мартина в упор. Будто ждала от него вопроса. Он первым отвел глаза. Сильная женщина, он ей не чета, мизинца ее не стоит, пронеслось в голове у обвинителя.

Тут появился новый свидетель. Кто же притащил сюда эту старушенцию? — недоумевали собравшиеся.

— Я торгую цветами и редиской, захожу, бывает, и в рестораны, — бойко, почти весело говорила бабка. — В ту ночь — а у меня тогда свежего товару не было — повстречался мне один мужчина. Я ему предложила что-нибудь купить. Он достал из кошелька деньги. «Не к добру, — говорит, — я тебя встретил». Взял пучок редиски. «Были б у тебя, — говорит, — хризантемы. Кладбищенские цветы. Я бы взял несколько штук домой». Добрый господин, щедрый. Ушел. Иду себе дальше, вдруг — женщина. Вздрогнула, когда я с ней поравнялась. Я и ей говорю: «Купите что-нибудь». Только тут она меня и заметила. Шла, как во сне. Не остановилась, не ответила, прошла мимо. Как бы, думаю, чего не учудила. Стою и смотрю ей вслед. Мало ли что, думаю. Шла она быстро, торопилась. Время спустя слышу, кто-то из них возвращается, не спеша, медленно. И снова тишина. Потом — кто-то бежит. Мелкими шажками, на каблуках. Высокие каблуки, женские. Ночью-то, знаете, каждый шорох слышен.

— В какое примерно время это было? — спросил общественный обвинитель.

— Около двух, может — в три. Как раз этого господина и убили, в кожаном пальто, про это и в газетах писали!

Хризантемы, думает Мария. Сейчас пора хризантем, кладбищенская пора. Хризантемы и трепещущие огоньки на надгробиях. Туманы, моросящие дожди. Люди угощают друг друга кутьей и приносят на могилы близких цветы. И что ему нужно от старухи?

— Вы смогли бы узнать эту женщину? Вы видели ее лицо?

— Нет, в лицо я ей не заглядывала, она ведь ничего не купила. Крупная женщина, на высоких каблуках. Впрочем, может, и признала бы, доведись снова встретиться.

V

Той ночью, несмотря на кромешную тьму, Савка узнала старуху. Эта надоедливая неповоротливая бабка появлялась иногда в ресторане, мешала официантам, приставала к гостям. «Купите даме цветы, — она протискивалась между столиками. — Извольте, господа, редиска». Не нужны ей, Савке, никакие цветы. Зачем они мне — в столь поздний час, усталой, объятой страхом перед темнотой, которая буквально липнет к ногам, так что они отказываются служить, прирастают к земле, подгибаются. Кажется, что за каждым углом мрачных домов притаились грабители и убийцы, как раз здесь, на этом самом месте, у одной девушки — я хорошо ее знала — отобрали часы, бедняжка угодила в психушку. Вот и я в конце концов попаду туда же. Что со мной, почему ополчилась на меня эта мгла, отчего я так боюсь ее? И ведь ни разу не произошло ничего худого. И не произойдет, уверял Мартин. Он-то, несомненно, вовсе не знает страха. Как страстно она желала, чтобы Чайка поселился у нее! С каким нетерпением ждала дня, когда он бросит свою светловолосую ведьму и станет опорой и подмогой ей, Савке. Подругу Мартина никто и пальцем не посмеет тронуть! Мартин — надежная защита, воплощение силы. Нет, скажу, кассир мне на пути не попадался. Может, свернул в какой-нибудь проулок? А если старуха запомнила меня в лицо? До сих пор я была вне подозрений. Нет, решено, о Милое я рассказывать не стану. Я не нуждаюсь в алиби, вот и Мартин предупреждал: «Он тебе не попадался, ты его не видела, и точка. Поняла? А старуха могла и другой ночью встретиться. Ночь как ночь, тишина, темень, кто их упомнит, эти ночи… Милое не был пьян, почему никто не спрашивает об этом? Я-то знаю, что пьян он не был…»