Читать «Яд персидской сирени» онлайн - страница 97

— Любочка? — догадался Монах.

— Ну! Видишь, как смотрит на него!

Монах снова и снова перебирал фотографии, пытаясь определить, что его настораживает. Радость на лицах, широкие улыбки, елка, Дед Мороз и Снегурочка, фуршетные столы, горы снеди и бутылок, бармен с бабочкой, девушки-официантки. Танцы. Что не так? Вера, Павел, Володя, дядя Витя… жаль, нет Татки, интересно было бы взглянуть на пятого героя странного романа. Вернее, героиню. Снова Вера, Павел, Володя, дядя Витя. Никто не смотрит волком, не испепеляет соперника взглядом, не сыплет яд в рюмку. Что же не так?

— Можно, я заберу их с собой? — спросил он. — Покажу Леше.

— Бери. Любочка сказала, держи сколько надо. Ты совсем ничего не ешь, Олежка, — огорчилась Анжелика. — Ну, хоть еще один! Ты что, на диете?

Монах рассмеялся и чмокнул Анжелику в щечку…

— …Смотри, Леша, это вся компания. — Монах достал из папки конверт с фотографиями. Они уютно устроились за своим отрядным столиком в баре «Тутси».

— Ага, красивые фотки. Это кто?

— Это Вера, хозяйка. Это ее муж Павел Терехин, потерявший память. Это Володя Супрунов, любовник Веры и генеральный директор, заменил Павла во всех отношениях.

— Ага, ага, — повторял Добродеев, рассматривая фотки. — А этот старикан?

— Это дядя Витя Лобан, стоявший у истоков. Друг семьи Мережко, родителей Веры…

— Обоих?

— Что значит «обоих»?

— Он мог быть или другом Мережко, который бросил семью, или другом брошенной жены, в смысле, утешал бедняжку. Как-то так.

— Резонно, — задумался Монах. — Ты прав, Леша. Хотя… он мог быть сначала другом Мережко, а после его смерти стал другом вдовы. Мог ведь?

— Мог, — признал Добродеев.

— То-то. Но мысль сама по себе интересная. Кстати, он явился на работу с расцарапанной физиономией.

— Он же старый! — вырвалось у Добродеева.

Монах хмыкнул:

— И что? Почему немолодой мужчина не может позволить себе расцарапанную физиономию? Анжелика считает, это результат любовных игр.

— Хорошенькие игры! А на самом деле? Кто его?

— Никто не знает, а спросить стесняются. Да и не признается он. Ты бы признался?

— Может, подрался?

— Может. Все может быть. Ты ничего не заметил?

— Где?

— На фотках. Царапает что-то, а что, не пойму. Напрягись, Лео, и давай пробежимся еще разок.

Добродеев принялся снова перебирать фотографии. Он добросовестно рассматривал их, отводя руку, издалека; приближая к лицу и сильно щурясь, вытягивая губы трубочкой. Наконец сказал:

— Ничего не вижу.

— Ты кого-нибудь из них видел раньше? Никто не кажется знакомым?

Добродеев пожал плечами:

— Нет вроде. А что?

— В том-то и дело, что не знаю. Ладно, оставим подсознание в покое, авось всплывет само. Почту проверял? Эрик молчит?