Читать «Яд персидской сирени» онлайн - страница 85

…Когда они уезжали, нагруженные банками с майским медом, Монах вдруг сказал:

— Леша, проверь почту!

Им повезло. Их ждало письмо от Татьяны, пересланное Эриком. Она сообщала, что появилась возможность нормально пообщаться, и спрашивала, что уже удалось выяснить.

— Напиши, что необходима личная встреча. Пусть Эрик объяснит, кто я, и даст адрес сайта, пусть посмотрит. В любое время, в любом месте. Похоже, лед тронулся, господа… кто?

— Присяжные заседатели, — сказал Добродеев.

— Именно! Господа присяжные заседатели.

Глава 22. Супруги

Паша сидел на скамейке в саду. «Смотрящая» Лена заботливо подоткнула плед, сказала, что становится прохладно и темнеет, и предложила вернуться в дом. Он отказался. Она ему не нравилась. Почему? Он не знал. Услужливая, заботливая, мягкая, с бесшумной походкой… казалось бы, лучшей сиделки и желать нечего, но вот поди ж ты… Он вздрагивал, когда она возникала ниоткуда, протягивала поднос с таблеткой и стаканом воды. Стояла над душой, пока он не проглатывал таблетку и не запивал водой, после чего так же бесшумно уходила. Паша не мог избавиться от мысли, что она подглядывает и подсматривает, эта тихоня с опущенными глазами, бессловесная, со своей скользящей походкой. Иногда они сталкивались взглядами, совершенно случайно, и она тут же отводила глаза, а он ежился… отчего? Он не знал. Однажды он представил себе змею, бесшумно подползающую к птице в траве, и уже не мог избавиться от картинки, понимая, что фантазия его скорее всего просто глупа — в Лене не было ничего угрожающего. Но все чаще у него появлялась мысль о тюрьме… возможно, после общения с Таткой. Он часто думал о ней. Мысли вызывали беспокойство и тоску, причину которых объяснить он не мог. Трагичная судьба, полная неопределенность, предчувствие беспросветного будущего. Сходство их судеб? Сходство? О каком сходстве речь? Татка — человек с тяжелыми психическими отклонениями, убийца, семь лет просидевшая в психушке, резавшая вены… Потом ему показалось, он понял, в чем сходство. Зависимость и беззащитность! Вот оно! Они вполне зависимы от воли других и вполне беззащитны. За них решают другие, а значит, они не люди в полном смысле слова. А кто? Кто они? Психопатка, которую не сегодня завтра снова запрут в клетку, и он, человек никто… Их нет. Их стерли из жизни, теперь там пустое пятно. Если они исчезнут, никто никогда их не хватится. Татка закончит в психушке, он — в своем доме, в комнате с креслом на колесах в углу. Свой дом? Не помнит он этого дома! Он не помнит ни Татки, ни жены, ни друга. Пустота. И выхода нет. В отчаянии он гнал от себя эти мысли, он повторял как заклинание, что обязательно вспомнит, а не вспомнит, то восстановит свое прошлое, построит новую жизнь, он не стал идиотом, голова работает. А Татка… в конце концов, у каждого своя судьба, ничего не попишешь. Помочь ей он не в силах. Во всяком случае, сейчас. Мысли эти были подлыми, он корчился от стыда, но все яснее понимал, что от него ничего не зависит. Ему было страшно, особенно в долгие ночные часы без сна. Сны! Татка сказала, параллельная реальность… Паша угрюмо усмехается. Получается, вместо одной старой жизни у него две новые полужизни. Своей он не помнит, вместо своей ему подсунули картинки из чужой. Какая-то женщина… женщины, речка, зелень, пес по имени… как же его зовут? Что-то очень знакомое… Атос? Цезарь? Нет. Не вспомнить.