Читать «Яд персидской сирени» онлайн - страница 68
Инна Юрьевна Бачинская
— Хочешь, я поговорю с Верой?
— Не надо. Я вылезла в окно, они меня запирают.
— Зачем?
— Я же псих, боятся, наверное. Чтобы не сбежала или не бросилась с ножом. Хотя куда мне бежать, ни денег, ни паспорта… Если ты скажешь, они заколотят окно, понял? И я не смогу приходить. Ты-то хоть меня не боишься?
Мужчина снова рассмеялся…
…Она сидела на краю его кровати. Оба молчали. Рассвет стал ярче, и ветерок дунул в комнату, вздыбив занавеску.
— Я пойду. — Татка поднялась. — Приду еще, если получится. А ты молчи, понял?
— Буду молчать. Приходи.
— Ладно. Надеюсь, тебя не запирают?
— Я не знаю. Мне кажется, я слышал, как щелкнул замок, но это было в первый день.
— Я попробую! — Татка сорвалась с места, бросилась к двери. Осторожно нажала на ручку, толкнула. Дверь подалась. Татка высунула голову в коридор:
— Открыта! Получается, ты можешь выходить.
— Получается, могу. Завтра я собираюсь в сад.
— Своим ходом?
— Лена отвезет. Видишь коляску? — Он кивнул на кресло на колесах в углу комнаты.
— Ага. А сам совсем-совсем никак?
— Могу, но пока не очень. Выходи тоже.
— Я бы вышла, но она думает, что я вообще не встаю…
— Ну и?..
— Пусть думает. Я буду приходить ночью, как сейчас. Всем спокойнее. — Она хмыкнула. — Пора валить, утро. Не скучай, братан!
Он смотрел, как она уселась на подоконник, крутнулась и выскользнула в окно. Бесшумно, как привидение. Вот только что была, а теперь уже нет. Закрыл глаза и попытался восстановить в памяти их разговор. Странная особа! Вера ни словом не обмолвилась, что в доме живет сестра. Володя, сиделка Лена и все, так, кажется, она сказала. Биография, однако. Убийца в семнадцать лет, психушка… Семь лет! Почему же он ни разу не навестил ее? Скотина. Похоже, они сбросили ее со счетов. Или все-таки деньги? Должно быть, то и другое. Стыдились, постарались забыть. Несчастная, никому не нужная девчонка. А что дальше?
Он вдруг сообразил, что мог расспросить ее о жене, о Володе, даже о себе самом… хоть что-то она знает? О том, что было семь лет назад.
Он попытался представить себе ее лицо и не смог. Блеск глаз, блеск зубов, короткие волосы, шепот. Интересно, они с Верой похожи? Сестры… Надо будет спросить.
Психопатка-убийца, ночной визит, тайна, недоговоренность… почему Вера ничего не сказала о ней? Нежданно-негаданно он оказался втянут в… заговор? Самый настоящий!
Он улыбнулся, вспомнив, как она уселась на подоконник, а потом соскользнула по ту сторону и исчезла. Взглянул на окно — там было пусто; слабо золотился новый день, и ветер шевелил занавеску. Он вдруг поймал себя на мысли, что, общаясь с этой девушкой, впервые за последние несколько дней не испытывал растерянности или стеснения, какие испытывал, общаясь с Верой и с Володей.
Татка! Надо же…
* * *
Она нажала на ручку двери, а вдруг. И о чудо! Дверь подалась! Эта шестерка Ленка забыла ее запереть. Татка, прислушиваясь к звукам из кухни — Лена готовила обед, — на цыпочках поднялась на второй этаж. Проскользнула в спальню Веры. Постояла, привыкая к полумраку. Спальня была выдержана в холодных голубых тонах: голубое шелковое покрывало на кровати, сине-белый ковер на полу, серебристо-голубые плотные шторы, через которые слабо просвечивало большое круглое окно. Татка усмехнулась — начудил отец! Осторожно ступая, она подошла к туалетному столику, уселась на обитый голубым атласом пуфик. Вздрогнула, увидев себя в зеркале. Не узнала. Бледная, бесцветная, никакая. Она открыла деревянную шкатулку с медным инкрустированным узором — там были бусы из слоновой кости с подвеской-слоником в золотой сбруе. Татка приложила бусы к себе. Ужас! Грубо. Открыла другую, из красной кожи с тисненым рисунком — фараоны и колесницы, уставилась. Кольца, браслет… похоже, тети Тамары — тяжелый массивный золотой, вроде того, что она стянула… Татка раздула ноздри и захлопнула шкатулку. Потянулась к маленькой перламутровой коробочке, открыла и замерла. Вытащила подвеску с синим камешком-каплей на цепочке белого золота, расстегнула замочек, надела. Рассматривала, приоткрыв рот, собственное отражение. Вспомнила, как отец за столом достал из кармана две одинаковые коробочки, обтянутые синим бархатом, протянул им… Вере и ей, Татке. Подарок на день рождения. Моим дорогим девочкам-водолейкам, пошутил. У нее, Татки, пятого февраля, у Веры двенадцатого, а праздновали вместе. Татка угрюмо усмехается — отец так хотел их подружить! А потом тетя Тамара выговаривала ему, что надо было посоветоваться, что рано