Читать «Нелюбимая» онлайн - страница 120

Вот только целоваться ей сейчас нельзя.

Помнится, с Надей на курсе училась девушка, Милка Лагутина. Она жаловалась подругам, что «целоваться ей с парнями нельзя». Когда те, смеясь, спрашивали почему, отвечала: «Слабею я от поцелуев». Надя тогда не понимала, как это? И хохотала вместе со всеми. Сейчас — поняла.

Надежде сейчас, как никогда, надо быть сильной. Не забывать о «красавице Лие» (их очень много, этих красавиц!), не забывать, что может неожиданно прозвучать «ничего не было!». Все время быть начеку. Вот так. Она заворочалась в объятиях Виктора, сама коснулась губами его щеки и решительно выпросталась, отодвинув его руки.

Виктор, воодушевленный ее легким поцелуем и настроенный на длительное общение, с недоумением спросил:

— Надюша, что не так? Ты обиделась?

— Нет-нет, все в порядке! Но ты сейчас иди в свою комнату. Будем отдыхать. Завтра трудный день. — Помолчав, добавила: — Здесь Платон Федорович, нужно соблюдать осторожность. Ты не сердись, ладно?

И поднялась с дивана. Виктор, все еще несколько удивленный, лишь сказал:

— Разве я могу на тебя сердиться? — Еще раз шепнул ей в волосы: — Люблю — И вышел из комнаты.

* * *

На следующий день все шло по плану, составленному с вечера. Больше всех суетились Капитолина Ивановна и Виктор. Баба Капа уже в загруженный багажник совала какие-то сверточки, говоря Наде, что это обязательно пригодится.

— Вот, в этом свертке носочки из собачьей шерсти. Это для тебя, на всякий случай — вдруг простынешь. Тебе нельзя простужаться. Лимонов купили?

— Да, Капитолина Ивановна, я сам положил в машину, там два килограмма. — Это уже Виктор отвечал. Он испытующе поглядывал на Надежду, расстилая на заднем сиденье теплое одеяло.

Платошка, уже одетый для путешествия, общался с Тузиком. Платон Федорович в ожидании отъезда стоял у машины. Надежда вышла из дома, держа, помимо маленькой сумочки, еще одну, побольше. Виктор метнулся к девушке, отобрал сумку, неслышно для других шепнул:

— Береги себя! — и открыл дверцу машины.

Прощанье было долгим.

Баба Капа целовала Надежду и Платошку, затем — крестила их по три раза. Платона Федоровича тоже осенила крестом. Сергея, уже сидящего в машине, заставила выйти, чтобы перекрестить. Рядом стоял Викто, и она, забывшись, и его перекрестила.

Виктор прощался с Вихряковым за руку, маленького Платона поднял на руки, прижал к себе и попросил:

— Слушай Надю, не огорчай ее, ладно?

— Хорошо! А ты тоже помни, что обещал!

С Надей Виктор тоже попрощался, подав ей руку. Не увидел только ее взгляда — она боялась на него глядеть.

Машина отъехала. А около дома еще долго стояли Раиса Яковлевна, Лиза и баба Капа. Все на прощание махали руками.

* * *

Для поездки погода была отменной. Вот уж верно Пушкин подметил «…мороз и солнце — день чудесный…», да и «красавица» в машине сидит и не спит…

Платоша не отлипал от стекла машины, время от времени восклицая:

— Смотри, Надя, какая снежная гора! Ого!

Надежда придвинулась к ребенку и тоже глядела.

— Платон, это снегоуборочная машина здесь столько нагребла снега. Он растает под солнышком, и никакой горы не будет.