Читать «Каменный фундамент. Рассказы» онлайн - страница 10

— Вот гляди: видишь, три звезды, яркие такие. Три Зорьки они называются, — Алексей указал на блещущий Пояс Ориона.

Затмевая своим великолепием все остальные созвездия, Орион гордо подымался из-за горизонта.

— Вижу, Алеша, только в астрономии эти звездочки не Три Зорьки называются, а Три Волхва или, правильнее, Пояс Ориона. А вот та яркая звезда, что повыше, — это голова Ориона. Видишь, в руке (справа две звездочки) он держит…

— Ничего он не держит, и ничего я не вижу… Если по-научному Пояс Лариона, пусть себе будет Лариона, я спорить не буду, а руки ты мне лучше и не показывай — никаких рук у него нету. Так вот, как подымутся Три Зорь… Пояс Лариона, над лесом, значит, скоро будет рассвет. Понял?

— Понял.

Мы вернулись к костру.

— Пора выходить, — предупредил Алексей.

Распустив красную кумачовую опояску, он плотнее запахнул свою однорядку и вновь затянулся так туго, что с трудом подоткнул свободные концы опояски. Нагнулся и так же сосредоточенно перетянул ремешки на ичигах.

— Ну, а ты чего стоишь? — обратился он ко мне и засмеялся. — В твоей бы курточке да с сетями ночью рыбачить. Всех чертей помянул бы. Нитки за пуговицы поймаются, и думай впотьмах, что делать: сеть порвать или пуговицу выкрутить.

— То на рыбалке, а мы на охоте.

— Не в этом сила. И на охоте проклянешь. Ну, давай забирай ружье, и пойдем.

Я вынул из чехла двустволку и вскинул на плечо. Алексей опять улыбнулся.

— Чего еще? — спросил я, оглядывая себя. Все было в порядке. — Ну, чего ты смеешься? — повторил я недовольно.

— Так, — уклонился Алексей. — К чему у тебя сумочка эта? — не вытерпел он, указывая на ягдташ. — Добычу складывать? Так в нее только один глухарь и войдет. Да и к чему его с собой таскать? Никуда убитый глухарь и с земли не денется. А потом еще: чудно ты ружье носишь — стволами вверх. У нас так не принято. Пойдем.

С этими словами Алексей вытащил топор, воткнутый в ствол гигантской сосны, и засунул его за спину, под опояску. Потом деловито осмотрел свою пехотинку и забросил ее на правое плечо стволом вниз так, что она удивительно ловко легла вдоль спины. Только щелкнули сошки, привязанные ремешком к винтовке.

Еще с вечера мы с Алексеем ходили слушать, много ли прилетело глухарей. Глухарь ночует на току, и, когда в сумерках, прилетая, садится на дерево, хлопанье мощных его крыльев далеко разносится по лесу. Мы насчитали не менее пятнадцати глухарей. Алексей радостно потирал руки: ток был на редкость большой.

Теперь, отходя от костра, он шепотом делал последние наставления:

— Смотри, ясное море: твоя будет левая сторона, моя — правая. На земле случится стрелять — поглядывай, в меня бы не угодить. Подходи под песню осторожно: прыгнул три раза — замри. Два рядом играют — стреляй нижнего глухаря под песню верхнего. Чшш!.. — вдруг приложил он палец к губам.

Справа, где-то далеко, слышалось редкое пощелкивание. Казалось, ветер стучит отставшей корой по сучьям — настолько нежен и безжизнен был этот звук. Щелчки стали повторяться чаще, сливаться по два вместе, перекатились короткой трелью и перешли в слюнявое сюсюканье. Не верилось, что такие слабенькие звуки издает этакий верзила — царь лесных птиц, глухарь.