Читать «Иерусалим. Биография» онлайн - страница 10

Точно так же я подробно остановился на развитии британского просионизма, светского и евангелического — от Пальмерстона и Шафтсбери до Ллойд Джорджа, Бальфура, Черчилля и их друга Вейцмана, — по той простой причине, что именно эти просионисты оказали самое большое влияние на судьбу Иерусалима и Палестины в XIX–XX веках.

Я заканчиваю основную часть моей книги 1967 годом, ведь именно Шестидневная война создала ситуацию, которая существует и по сей день, и мне показалось правильным на этом остановиться. В эпилоге я даю беглый очерк политических событий последующих десятилетий и заканчиваю книгу картиной типичного иерусалимского утра у трех святынь города.

Но ситуация постоянно меняется. И если бы я решил довести историческое повествование до сегодняшнего дня, то у книги не могло бы получиться логичного и ясного финала — либо его пришлось бы переписывать едва ли не ежечасно. Я же хотел всего лишь показать, почему Иерусалим продолжает оставаться и главной целью, и основным препятствием на мирных переговорах.

Эта книга, в сущности, — обобщение, построенное на обширном чтении оригинальных источников (как древних, так и современных), на консультациях автора со специалистами, личных встречах с профессорами, археологами, членами иерусалимских семей и государственными деятелями, а также на бесчисленных поездках в Иерусалим, посещениях его святынь и мест археологических раскопок. В процессе работы мне посчастливилось найти несколько новых или редко используемых источников. Моя работа принесла мне три особенно счастливых переживания: во-первых, я проводил много времени в Иерусалиме; во-вторых, я прочитал захватывающие сочинения таких литераторов, как Усама ибн Мункыз, Ибн Хальдун, Эвлия Челеби, Вазиф Джавгарийе, Вильгельм Тирский, Иосиф Флавий и Томас Эдвард Лоуренс; а в-третьих, мне довелось познать дружбу, щедрость и сердечность — особенно ценные во времена суровых политических кризисов — буквально всех помогавших мне людей: палестинцев, израильтян, армян, мусульман, иудеев и христиан. Многие из них стали моими друзьями.

У меня и сейчас чувство, что я готовился к написанию этой книги всю свою жизнь. Я интересовался Иерусалимом с детства. Благодаря родственным связям, которых я тоже касаюсь в книге, «Иерусалим» — это девиз моей семьи. Но независимо от этих личных связей, я хотел воссоздать прежде всего прошлое Иерусалима — как разворачивались события и во что верили люди. И если вернуться к тому, с чего мы начали, то повторю еще раз: всегда существовали два Иерусалима: один — земной и тленный, второй — горний и вечный. И обоими правили скорее вера и эмоции, нежели разум и факты. И в результате Иерусалим как был, так и остается центром мира.