Читать «И снова я к тебе вернусь...» онлайн - страница 64

Иногда я вспоминала девчонок — Женьку, Оксану и Ирку, представляла себе их семейную жизнь, такую разную, но в целом гармоничную для каждой из них, и снова начинала задавать себе тревожные вопросы. А потом через секунду прогоняла их прочь.

Конец октября, погода холодная, слякотная и уже совершенно бесцветная; все мои близкие жили перспективой наконец-то дождаться осенних каникул и свалить в Испанию. Сергей отработал почти три недели подряд и поехал первый, сделать последние приготовления к каникулам.

В последнюю пятницу, перед самым отъездом, в предвкушении разлуки я рванула на Василеостровскую. Около восьми вечера впопыхах выскочила из парадной Принца Чарминга, села в машину. Тело еще горело и голова соображала крайне плохо. Результат — в попытке добраться пораньше до Асрян и девчонок срезала по неизвестному до тех пор маршруту и попала в пробку. Впереди ехала старенькая «шестерка», теперь большая редкость на питерских дорогах. Я напряглась.

Ведь это может быть Слава Сухарев.

Хотя, конечно, этого не может быть. Теперь он один из лучших нейрохирургов страны; да что там, один из лучших в Европе. И самый молодой. Из «шестерки» высунулась толстая волосатая рука с сигаретой. Я пригляделась — заднее сиденье битком забито деревянными коробками; огурцы, помидоры и зелень. Легендарную страницу истории советского автопрома добивают как старую тяговую лошадь, готовую помереть прямо тут и навсегда.

Я подумала — в чем разница? В чем разница между роскошной грузинской квартирой на Василеостровской и маленькой съемной каморкой около моей больницы? Тут и так все понятно, господа, без лишних рассуждений. Я и доктор Сухарев были частью друг друга не только на несколько жарких секунд. Мы стали частью друг друга навсегда. Мы лежали в темной сырой ординаторской приемного покоя и изучали друг друга; молча, не шевелясь, и в какой-то момент стало ясно, что смотрим в зеркало.

Как глупо сидеть за рулем дорогой иномарки и рыдать. Распустить слезы в пальто за сорок тысяч, с сумочкой за шестьдесят, а также с неприлично большим бриллиантом на пальце.

Женский батальон терпеливо ждал меня до девяти часов, потом не выдержал и съел все суши, оставив всего лишь полбокала сливового вина. Я совершенно не расстроилась. Женька тоже опоздала; дела в недвижимости шли настолько хорошо, что маленькая Дашка периодически путалась в показаниях и называла мамой то няньку Наталью, то меня, то Оксанку. За час с небольшим обсудили, кто и что будет брать в Испанию, чем там займемся, будем ли брать машину напрокат. Около десяти стали расходиться, остались только Ирка и я. Саша должен был утром вернуться из рейса, и в воскресенье вместе с нами рвануть на европейские юга. Хочет ли человек, проторчавший четыре месяца в море, снова ехать куда-нибудь или не хочет? Никто его об этом не спрашивал. Ирка налила мне кофе.

— Катерина дома?

— У матери. Завтра днем заберу, надо вещи собирать.

— Была бы на такси, хлопнули сейчас виски с колой.

— А ты плесни чуть-чуть.

— А что товарищу офицеру будешь говорить?