Читать «И снова я к тебе вернусь...» онлайн - страница 164

Боже, или кто там есть, не отвернитесь прямо сейчас. Пусть дверь откроется.

Мне повезло — знакомый приторный запах, сквозняк по ногам и пустой темный коридор; еще пара метров — она сидела за столом и что-то писала, обмакивая старое потрепанное перо в огромную чернильницу. Та же ужасная ночная сорочка, шерстяные носки и огромный серый пуховый платок.

Живая.

Даже переползла с кровати к столу, даже ела сегодня — под тонкой салфеткой тарелка и столовый прибор. С одного взгляда ясно — лихорадки нет, а если и есть, то небольшая. Она попыталась подняться на ноги и обнять свою галлюцинацию, но я не дала — в приказном порядке положила в кровать, быстро вколола новую порцию антибиотиков и постаралась поскорее уйти. Страшное чувство неловкости; потому что доктору просто повезло, не умеет доктор правильно лечить туберкулез.

Разве можно принимать благодарности за спасение своей собственной души. Это должно быть в списке страшных грехов, их вовсе не семь, а целых восемь.

Дома в кровати вспомнила заведующего второй хирургией. Любил дядька проехаться по молодым докторам, особенно по новому нейрохирургу Сухареву.

— Вот же сволочь… а, Слава Дмитриевич?! Ведь по краешку сегодня прошелся… кто ж на себя такие опухолины берет, почти на полбашки, мать твою за ногу… Везунчик, точно… На низком бреющем полете, как говорится… Упрямый, паразит.

Костик всегда вставал на защиту единственного друга и незамедлительно вступился за смертельно уставшее после шести часов операции тело. Славка валялся рядом на диване и не подавал никаких признаков жизни.

— Больной живой и по ходу с головой остался; как реаниматолог говорю — рефлексы на месте. Берите свои слова обратно, Сергей Михайлович.

— Еще чего. Вот завтра и посмотрим, что там от головы осталось. Пойду в кабинет, подремлю; если что, на мобильный. Эх, молодые еще, зеленые…

Все новогодние каникулы я продолжала ходить к моей соседке каждую ночь, стараясь сократить время пребывания до минимума. Пара слов и никаких объяснений. Кроме грызущего чувства вины возникла еще одна неловкость — ребенок ожил, а вместе с ним и любопытство. В ожидании ночи она явно не думала ни о чем, кроме меня и моего волшебного мешка, содержимое которого я тщательно собирала и уносила после окончания очередной экзекуции. Потому она задавала вопросы, хоть и крайне интеллигентно, но весьма упорно. Конечно, она имела полное право знать — странный человек, незнакомый русский язык, непонятная одежда из непонятной ткани, чудная сумка, такая тонкая и странно блестящая.

Большой толстый полиэтиленовый пакет из «Икеи». Полезная вещь в любом хозяйстве.