Читать «И снова я к тебе вернусь...» онлайн - страница 111
Дарья Викторовна Сумарокова
— Что-то ставка маловата; передай им, дуракам. Нет, Светка, не вернусь.
— Да я им так и сказала. Прошлого не вернешь.
— Осуждаешь меня? Признайся.
— Да ты что говоришь такое, Ленка, как ты могла подумать вообще! Я тогда на дежурстве еще полночи проплакала, правда. Так жалко было и тебя, и Сухарева. Дурак мужик, но разве ж виноват, что дураком родился? Такая любовь! Эх, Ленка. Завидую тебе страшной завистью. Так что не думай, какое там осуждение.
— Да как не думай. У нас же семьи у обоих, Светка. У меня ребенок, муж, у него тоже.
В трубка повисла секундная пауза.
— Лен, у Сухарева второй ребенок год назад родился. Два мальчика теперь.
— Тем более, о чем разговор, Светка.
— Ой, не могу. Ленка, да как же так. Живем-то один раз. Вот же какая стерва, Ермолаева эта, ну просто дрянь. Когда вы расстались тогда, Славка же еще около года к ней не переезжал, представляешь? Ходил весь черный. Мы все надеялись, думали, помиритесь. А она не передать, как бесилась; все узнавала у народа, что там с тобой да как. Упокоилась, только когда узнала, что ты замуж вышла. Да еще как вышла — за хозяина клиники. Я знаю от девчонок из приемника, ты за Ефимовым замужем.
— Он не хозяин, просто главный врач.
— Ну и все равно, круто! Эта стервозина уволилась, только когда Верка из реанимации к тебе работать перешла, а потом рассказала девчонкам, что ты не одна. Пошла куда-то в день анестезиологом, чтобы не дежурить. Мне вообще кажется, она только чтобы замуж выйти и устроилась в большую больницу, правда.
— Черт с ней, Светка. Здоровья и счастья, как говорится.
— Ой нет, Лен, я так не могу. Ведь она жизнь твою поломала!
— Да не так все. Мы сами ее поломали… И я, и Сухарев. Да и вообще, живем же как-то теперь. Слава богу, здоровы и не голодаем.
— Да что ты такое говоришь?! Как будто уже не живем, а доживаем. Прямо слушать больно.
— Не причитай. Лучше собирайся летом и приезжай ко мне в Барселону с детьми. У меня там квартира.
— Да ты что?! Вот это да, ты молодец. Молодец! Если Ермолаева узнает, полгода будет батареи грызть.
— Да ладно, разве Сухарев мало зарабатывает?
— Ты ж его знаешь. Мог бы уже просто в золоте купаться. А он, как обычно — дали — хорошо, не дали — все равно хорошо. Вот Федька, так меньше пятидесяти за плановую холецистэктомию не возьмет; а этот, как молодой — даже не заряжает. Сколько дали, столько и ладно.
— Зато маэстро.
— Да… Имя, конечно, уже давно на него работает. Если бы Федя на таком уровне звучал, уже дачу на Канарах купил бы давно. А Сухарев вечно в облаках. Так что вот… ой, так к тебе в гости хочется! Барселона, это ж мечта, Ленка! Да теперь не знаю даже, кризис на дворе. Дежурств понабрала, палат платных взяла — еще пять коек сверху. Еле-еле уже, устала страшно. Так что не знаю, когда смогу вырваться…
— Все равно буду ждать.
Еще полчаса мы говорили о том о сем; клятвенно обещали друг другу не теряться больше никогда, потому что надо беречь все хорошее и искреннее. Остаток дня я думала о двух маленьких мальчиках, наверняка кудрявых и черноволосых. Главная несправедливость в моей жизни — это тот факт, что не я их мать. Так не должно было случиться, но случилось.
