Читать «Иеро (дилогия)» онлайн - страница 97

Они вошли в узкую дверь и молча пошли по скудно освещенному каменному коридору. Единственный флюоресцирующий светильник испускал тускло-голубой свет. Иеро посмотрел поверх волосатого плеча своего носильщика и увидел, как исчез серый дневной свет в дверном проеме, когда они завернули за угол.

В конце концов, после многих сбивающих с толку поворотов, коридор пошел вниз. Тут же раздался голос С'дуны, отразившийся гулким эхом.

— Истинный Манун лежит внизу, поп. Мы, члены Великого Братства, считаем глубины целебными, защищающими от царящего наверху глупого шума. Только во чреве земли есть та полная тишина, которой мы жаждем, та полнейшая тишина, которая способствует росту чистой мысли. — Его слова затухающим эхом пробежали по каменному коридору. — Мысли… мысли… ли… ли…

Когда воцарилась тишина, если не считать шлепанья трех пар ног он мягко добавил.

— И не только мы любим глубины. Мертвые тоже. Их здесь много.

А эхо вздохнуло:

— Много… много… ого… ого…

Наконец, те двое, что шли впереди, остановились.

Маленькая металлическая дверь была открыта, огромный лемут наклонился и вошел. Он положил Иеро на соломенный тюфяк довольно-таки мягко, а потом вышел, рыкнув при этом, выказывая свои истинные чувства по отношению к пленнику.

— Прощай на время, поп, — раздался голос С'дуны. — Отдохни и приготовься. Тебя вызовут, не бойся. — Тяжелая железная дверь с лязгом захлопнулась, звякнув замком. Воцарилась тишина.

Иеро осмотрелся. Комната или, лучше сказать, камера была вырублена в скале. В грубых стенах не было окон, лишь через маленькую стену в одном углу, слишком узкую для человеческой руки, с далекой поверхности просачивался воздух. Маленький флюоресцентный светильник, расположенный в центре потолка и защищенный металлической сеткой, излучал тусклый свет, которого, впрочем, хватало для этой комнаты. Площадь камеры составляла примерно десять квадратных футов и в ней ничего не было, кроме набитого соломой матраца и бадьи, накрытой крышкой, служившей, впрочем, санитарным целям. Еще в углу было мерзко пахнувшее сливное отверстие, забранное решеткой.

Рядом с соломенным тюфяком лежал деревянный поднос, на котором стоял глиняный кувшин с водой, еще один с каким-то сладким вином и каравай обыкновенного твердого хлеба. Острое чувство вкуса, искусство, которому учат в монастырской школе, подсказало ему, что в вине содержится какое-то неизвестное вещество, а вода и хлеб кажутся достаточно чистыми. Он вылил вино в сливное отверстие, съел хлеб, выпил всю воду и лег отдыхать. Воздух был влажным, но не слишком холодным, и лежать было достаточно удобно. Огромный синяк на груди, куда ударила вспышка молниевого орудия, болел еще очень сильно, но такую боль уже можно было терпеть. Теперь он очень осторожно приступил к тщательно продуманным заранее экспериментам.