Читать «Благодарение. Предел» онлайн - страница 19

— Ни Серафима, ни Антон не виноваты, — как всегда ласково и твердо сказала бабушка Вера и снова затянулась из орочской трубки. Катерина дипломатично согласилась: виноватых нет, есть сложности жизни, которые нужно преодолеть. И тут важно не выпустить события из-под контроля.

То есть чтобы противоречия разрешались в пределах законности и нравственности.

Мать всегда успокаивающе действовала на Серафиму своим умением не нарушать баланса законности и вольности. Все трое успокоились, наметив программу действия: правду от Истягина не скрывать (правда нужна для себя прежде всего). Гнева его не робеть — разумный выход из кризиса возможен лишь без страха. Где страх, там перекосяк, уклон в подлость.

— Трусость всегда жестока. — Голос бабушки налит непреклонностью, сознанием правоты. — Морально помочь Антону перенести удар и, если демобилизуется, нужно трудоустроить с чуткостью, щадя в нем человеческое достоинство… Захочет доучиваться — поможем. А если задурит буйно… Сима сумеет дать поворот от ворот бунтарю.

Целомудренно-строго и таинственно Вера Андрияновна намекнула: Серафима — перспективный работник с задатками организатора широкого профиля. Номенклатура отбирается взыскательно, и Серафима выдержала строгие параметры. Авторитет надо охранять крепко. И тут важно культурное поведение не только Истягина… Нужно определиться в своих отношениях со Светаевым.

Серафима засмеялась:

— Женить его на себе, пользуясь случаем?

— Походка у него не жениховская. Из таких рысаков семьянины не получаются. Но я не об этом, — сказала бабушка. — Общественная физиономия Светаева расплывчата… На время целесообразно четче обозначить комплексную дистанцию между собой и некоторыми друзьями… Взять хотя бы того же Светаева. Врач, морской волк, умен, поэтическая душа, повидал много. Широкий человек: подарил институту в музей коллекцию морских раковин. Общительность? — не оборотная ли сторона его равнодушия или ранней усталости… Зачем ты тащишь его в аспирантуру? Чуть ли не сама сдаешь кандидатские экзамены по философии — бог мой, что за судьба у нас, филоновских женщин?

— Если и доконает Антон меня, то только покорностью, — сказала Серафима.

— Поспокойнее, Сима, поспокойнее. — Мать положила руку на плечо Серафиме. — Вам с Истягиным все начинать сызнова… Что это за муж и жена?

— Попробуй начни… столько втянуто в нашу жизнь… Зачем только судьба связала нас? Ладно, попробуем взглянуть трезво… Упростить все…

— Ты забыла его четырехглазую душу… Какими глазами глянет… Посыпятся такие искры, хватит спалить не одну репутацию, — возразила мать.

Серафима поправила ее: Истягин всяко говорил, иногда — две души у него, другой раз — множество, как пчел в улье. То все мелкие, то попадаются и крупные.

Бабушка как-то очень хорошо улыбнулась:

— Да он малолеток душой-то… Если только не повзрослел на войне. Лучше уж остался бы прежним. По таким скоро затоскуют, как по родниковой воде…

X

Истягин вернулся под вечер. Пахнуло от него йодом, на штанине белые паутинки бинта. Катерина Фирсовна обняла его, улыбаясь и вроде бы воркующе плача.