Читать «Африка: Сборник» онлайн - страница 264

— Что случилось с твоим лицом? Почему оно так распухло?

— Ничего.

Она достала из бюстгальтера ключ и стала нащупывать замочную скважину.

— Ничего? Этот дурацкий ключ…

Она безуспешно пыталась открыть дверь, а он по-прежнему не мог преодолеть мучительную боль, окружающие предметы принимали расплывчатые очертания, и какой-то нерв внутри черепной коробки с таким упорством бился о ее стенки, словно пытался молотом пробить себе выход наружу. Она все еще возилась с ключом, потом повертела его в руках, внимательно осмотрела и снова вставила в замочную скважину.

— Омово, попробуй ты. У меня ничего не получается… Какой-то дурацкий ключ…

— Этот ключ не подходит.

— Что?

— Этот ключ не подходит. Он не от нашей двери.

В темноте ее лицо казалось ничего не выражавшей маской. Она широко распахнула глаза и молча поджала губы. Пальцы у нее дрожали. Она потупила взор и выглядела удивительно нежной и беззащитной. Она бросила ключ на пол, потом снова его подняла.

— Должно быть, я забыла ключ там, где смотрю телевизор. Наверно, я по ошибке взяла чей-то чужой.

Она медленно повернулась и пошла прочь. Он снова уткнулся головой в руки. Боль и усталость. Ему не хотелось ни о чем думать. Он испытывал мучительную боль, и ему было мучительно жаль себя и всех остальных. Его затошнило, и он едва-едва успел добежать до туалета на заднем дворе. Его буквально вывернуло наизнанку, пришло чувство облегчения и пустоты в желудке. Он пошел в душевую, ополоснул голову и лицо, а потом решил принять холодный душ. Его бил озноб. Когда он вернулся, дверь была уже открыта. Теперь на обеденном столе горело три свечи и из кухни доносился запах готовящейся еды.

— Давай я согрею воды для компресса на голову?

— Не надо. Спасибо.

— Что с тобой случилось?

— Ничего.

— Где ты был?

— Нигде.

— Я подогрею суп. Будешь есть эбу?

— Нет.

— Чего тебе хочется поесть? Скажи.

— Ничего. Я сыт. Спасибо.

— Ты все еще злишься на меня?

— Нет.

— Никто из вас меня не любит. Ведь твои братья ушли из дома из-за меня? Ты думаешь, я в этом доме счастлива?

— Не знаю.

— Братья пишут тебе?

Молчание. Пламя трех свечей колыхнулось, и по комнате заметались тени.

— Я же не сделала тебе ничего плохого. Но ты меня просто не замечаешь, не замечаешь, разве не так? Я отношусь к тебе по-хорошему. Ты тихий. Не надо меня презирать, слышишь? Я не виновата, что так вышло. Если бы я знала, что все так получится, я не пришла бы в этот дом…

Молчание. Одна из свечей вспыхнула, дрогнула, затрещала и стала гаснуть. Однако вскоре, словно набравшись сил, снова разгорелась ярким пламенем.

— Не беспокойся, они тебя не изуродовали. И волосы уже отрастают. Вот только на виске рана. Я все-таки согрею тебе воды.

Он как раз отнял ото лба тряпицу, смоченную горячей водой, когда на пороге появился отец. Воспаленные, опухшие от алкоголя глаза. Белая рубашка взмокла от пота и залита пивом. Лицо небритое, и оттого отец выглядел осунувшимся и усталым, словно его подтачивал какой-то скрытый недуг. У него был неопрятный вид, и держался он без привычного достоинства. К тому же был настолько пьян, растерян и смущен, что Омово подумал: уж не бродяга ли какой забрел к ним в дом.