Читать «Африка: Сборник» онлайн - страница 215

— Да… Все куда-то уезжают. Ну, будь здоров.

— До встречи.

Омово проводил Кеме до ворот и вернулся к себе. Он сел на кровать и стал размышлять о том, что сказал ему Кеме. Он просидел так довольно долго, прежде чем пришел в себя и понял, что пребывал в состоянии какого-то оцепенения — то ли о чем-то думал, то ли сидел просто так, ни о чем не думая. Его сознание вращалось вокруг какой-то зыбкой оси, и он все больше и больше удалялся от самого себя. Он думал сразу о многом, и мысли набегали одна на другую. Он думал: «Жизнь — это сон; сейчас все, что я вижу вокруг, существует, а потом перестает существовать, сейчас оно такое, а миг спустя — уже совсем другое. Ты ставишь глобальные вопросы и не находишь на них ответа. Боже милостивый, у меня голова идет кругом».

Он распахнул окно. Ворвавшийся в комнату воздух поначалу принес свежесть и прохладу, но потом в нем почувствовался запах гнили, смешанный с другими застоявшимися запахами. Прямо напротив окна возвышался цементный забор. Он огораживал территорию компаунда и сверху был утыкан битым стеклом для защиты от воров. Через окно в комнату лился солнечный свет, и его рассеянные лучи падали на взъерошенную постель.

Омово решил заняться работой. Это позволит ему сосредоточиться и поможет отвлечься. На сей раз он не пытался запечатлеть на холсте свои видения. Вместо этого он стал рисовать Лагос в час пик, в точности такой, каким ему не раз доводилось его видеть. Он работал долго, уверенно нанося линии на белый холст, бережно разглаживая его рукой, беседуя с любым появляющимся на холсте предметом, который отвечал его замыслу. Постепенно беззвучное бормотание прекратилось, губы больше не двигались, словно все, что он говорил, каким-то образом благодаря его безмолвной молитве передавалось пальцам.

Обычный лагосский полдень… Жара. Люди обливаются потом… Полицейские отчаянно машут руками. Кого-то штрафуют… Если идешь медленно, жара особенно нестерпима. Простой люд ускоряет шаг. А там вдали лагуна… жарко и… холодно…

Образы отчетливо оживали у него в памяти. Он видел машины различных марок, слышал в уличном гаме разноголосые гудки автомобилей, крики, проклятия, мелодичные речи, ощущал невероятное напряжение жаркого полдня и насмешливый прохладный ветерок, дующий с лагуны, и удушливый запах выхлопных газов. Он словно расшифровывал рисунок, начертанный на облаке, и ему казалось, что рисует вовсе не он, а кто-то другой.

Закончив работу, он взглянул на картину издали и остался доволен, потом почувствовал неудовлетворенность, а потом и вовсе равнодушие. Краски еще не высохли. В принципе, ему нравилось, что он изобразил на холсте, но существовало досадное расхождение между тем, что получилось на холсте, и тем, что он увидел на облаке. И все-таки картина удалась. Длинная изогнутая вереница машин разных марок, как бы подернутая дымкой. На переднем и заднем плане — пешеходы. Они тщательно прорисованы. У некоторых — тяжелая поклажа на голове. Еще дальше на заднем плане — зеленовато-голубая лагуна. Ее спокойное однообразие контрастно оттеняет всю тщету спешки и безумной, бессмысленной суеты. Омово долго смотрел на картину. Он раздумывал над ее названием и в конце концов решил, что никакого названия не требуется.