Читать «Семья мадам Тюссо» онлайн - страница 17

— Извини, Оль. Я не хотел тебя ничем обидеть. Правда.

— Еще бы ты хотел. Ты и без того живешь на моей территории как трутень. Тебя никто и не заставляет здесь жить, иди к своей мамочке. А что, там квартира большая! Это мы тут в однокомнатной втроем, повернуться негде.

— Оля! С кем ты разговариваешь? Кто-то в гости пришел? — вклинился в отчаянные Ольгины причитания тревожный тещин голос. — У нас есть что-нибудь к чаю, Оля? Подойди ко мне! Если гости пришли, надо сходить в магазин и купить чего-нибудь к чаю. Слышишь? Ну же, подойди!

— Сейчас, мама… — раздраженно махнула Ольга рукой в сторону перегородки, выходя из комнаты.

Было слышно, как она тихо причитает в ванной сквозь звук льющейся из крана воды:

— Как же я устала, как я устала… Когда все это кончится, господи… Да хоть бы комнаты раздельные были. Ни повернуться, ни разойтись! Ну сколько можно, никакой справедливости.

Юлиан обреченно вздохнул — все, сколупнула-таки себе болячку. Если заговорила о справедливости в квартирном вопросе — не остановишь. А раньше вроде договаривались — вопрос навсегда закрыт. Потому что поднимать его на повестку дня без толку. Но, видно, совсем прижала Ольгу за жабры повестка дня…

Так и есть — топает пятками по коридорчику, сейчас начнется. В окно, что ли, сигануть? С пятого этажа.

— Юлиан, я хочу спросить. Объясни мне, пожалуйста, чтобы я поняла, наконец. Не отворачивайся, смотри мне в глаза! Как так получилось, а?

— Что получилось, Оль? — переспросил трусливо, делая вид, будто и в самом деле не понимает, о чем она спрашивает.

— А то! Как так получилось, что мы ютимся в однокомнатной квартире, а твои родители живут в полнометражной трехкомнатной? Как так получилось, что у тебя своей доли в родительской квартире нет? Разве ты им не родной сын?

— Я же объяснял тебе, Оль… Когда квартиру приватизировали, мы с Жанной отказались от своих долей в пользу мамы… И папа тоже отказался… Получилось, что мама — единоличная собственница.

— А почему? Потому что она так захотела? И вы послушались?

— Не надо, Оль… Зачем говорить об этом? Все равно ведь ничего не изменишь.

— Да, ничего не изменишь по документам. А совесть у твоей мамы есть? Она ведь прекрасно знает, в каких условиях мы тут существуем! Ей сына своего не жалко, нет?

— Оль… Мама больна. Ей сейчас не до квадратных метров, сама понимаешь.

— Ну да, конечно… Ей плевать на твои квадратные метры, так будет правильнее. Главное — у нее есть квадратные метры, а родной сын обойдется. Родной сын пусть в чужих миазмах живет и счастлив будет. И как ты? Очень счастлив, мамин сын?

— Оль, не надо. Прошу тебя. Очень прошу.

— Оля! Так что там с чаем? У нас есть что-нибудь к чаю? — заверещала капризно теща, накрывая высокой нотой его убитое «очень прошу».

Ольга махнула рукой, ушла на кухню, бросив за перегородку привычно: «Сейчас, мам».

Юлиан подошел к окну, напряг шею, повертел головой, прогнул спину назад, ухватившись за рыхлую поясницу. Спроси его, зачем он это делает, — не ответил бы. Наверное, организму движение после стресса понадобилось.