Читать «Йозеф Чапек — прозаик и поэт» онлайн - страница 7

Впоследствии Йозеф Чапек неоднократно сетовал на то, что журналистика отняла у него слишком много времени и сил, уводила его в сторону от подлинно художественных и глубоко личных задач, заставляла заниматься чем-то преходящим и поверхностным. Когда перелистываешь книгу «Понемногу обо всем», в которой собраны его публицистические произведения 20-х годов, то убеждаешься, что некоторые из них, действительно, были продиктованы обязанностью фельетониста, с одной стороны, откликаться на злобу дня, а с другой — развлекать читателя. Но мимолетный и преходящий повод нередко порождал интересные жизненные наблюдения и глубокие мысли, а повседневная журналистская практика оттачивала стиль писателя, способствовала его упрощению, обретению им реалистической зрелости. Йозеф Чапек-фельетонист так же, как его брат, част о прибегает к иронии, к доказательству от обратного, к фантастическому предположению, дающему юмористический эффект. И в этой книге лирически окрашенные зарисовки («Весна») уступают место социальной проблематике. Но именно в тех случаях, когда социальное воспринимается как личное, он создает публицистические произведения, не утратившие обличающей силы и актуальности до наших дней.

Хотя «лояльное» отношение к только что созданному чехословацкому государству подчас заставляет Йозефа Чапека добровольно надевать на глаза шоры, он не может не видеть нищеты и безработицы и не винить в этих социальных бедах того, кто в них действительно виновен — членов всевозможных консорциумов, ростовщиков, владельцев сейфов и банковских счетов («Коммерция так коммерция!», «О людских различиях», «Змей на деньгах» ). С торжеством духа коммерции связывает он и угрозу войны («Только сухие кости», «Незримая смерть»). Уже в 20-е годы Йозеф Чапек ведет борьбу с набирающим силу фашизмом — как немецким («Этот милейший Ганс»), так и чешским («Были чехи... были, были...»). Многие его казавшиеся всего лишь кошмарным гротеском пророчества, к сожалению, оправдались или до сих пор остаются реальной угрозой человечеству.

В одной из статей 20-х годов («О смертной казни») Йозеф Чапек коснулся темы, которая затронула его настолько глубоко, что он посвятил ей единственную свою повесть — «Тень папоротника» (1930). Проблема «преступления и наказания» в конце 20-х — начале 30-х годов привлекала многих чешских писателей (пьеса Ф. Лангера «Периферия», «карманные» рассказы К. Чапека, романы В. Ванчуры «Последний суд» и «Смертельная тяжба, или О пословицах», повесть К. Полачека «Судебное разбирательство»). Каждый из них по-своему истолковывал ее, по-своему расставлял акценты. Так, в новелле К. Чапека «Последний» (1929) вошедшей в книгу «Рассказы из одного кармана» (1928), бог, знающий о преступнике все, в том числе и его добрые побуждения, отказывается судить убийцу. Для Йозефа Чапека наказание преступника, не исключая смертной казни, — это не месть общества, а выполнение высокого нравственного долга по отношению к человеку. Всякий человек, истинно достойный носить это высокое звание, ручается жизнью и рискует жизнью, защищая общечеловеческие ценности. Ставит на карту свою жизнь всякий глашатай новых идей. Ежедневно рискуют жизнью шахтер, заводской рабочий, лесоруб, врач, химик, пожарный, солдат и т. д. «Не понимаю, — писал Й. Чапек, — почему именно убийца должен быть освобожден от обязанности отвечать жизнью за свои действия». («О смертной казни»). К этой мысли и приводит он читателя в повести «Тень папоротника». Но так же, как К. Чапек в рассказе «Последний суд», он стремится раскрыть и те не юридические, а социально-нравственные аргументы, которые могли бы выставить в свою защиту на высшем, последнем суде два браконьера-убийцы Руда Аксамит и Вашек Кала.