Читать «Взыскание погибших» онлайн - страница 97

Развилка начиналась там, где прежде росли четыре могучих сосны. Место назвали урочищем Четырех Братьев. Теперь на месте развилки торчал лишь один пень.

Обе дороги за болотистым местом, верстах в пяти, соединялись. Весь этот район именовался Ганиной Ямой — по названию маленького прудика, который находился в середине района. Здесь было много шахт, шурфов, котлованов — когда-то велись рудничные разработки.

Ермаков выбрал поляну, которая находилась поближе к руднику, в глухом лесу.

Посреди поляны был глиняный холмик, дальше — заброшенная шахта. На краю росла старая кривая береза, перед ней — кустарник. Грузовик не доехал до поляны, застрял на дороге. Тела убиенных перегрузили на брички. Но и брички не могли проехать к поляне — мешали кусты и деревья. Ермаков приказал срубить молодые березки, сделать носилки. Других заставил разжечь костерок, чтобы отгонять зверевших с каждым часом комаров. Тела перенесли к глиняному холмику, свалили в кучу. Ермаков заглянул в шахту. Она была достаточно глубока. На дне блестела вода.

— Валежнику тащите! — приказал он.

Его покачивало, он чувствовал тяжесть в ногах, гул в голове. Глаза слипались сами собой. Он вытащил из кармана бутылку и отхлебнул.

— Давай! — крикнул Петр.

Убиенных бросили в шахту. Не забыли кинуть туда и трупик мопса Джемми — это был наказ гостя.

Забросали шахту валежником и пошли к машине.

Грузовик к этому времени вытащили из ямы и откатили на дорогу. Сели по местам — в кузов грузовика, по бричкам — и двинулись к Екатеринбургу. Солнце уже светило в небе, перекликались утренние птахи…

Глава восемнадцатая

Четвертая тайна убийц

17–18 июля 1918 года. День, вечер

Когда Ермаков вернулся в Уралсовет, надо было как следует его отматерить за то, что он не догадался о том, что царские тела по ритуальному закону надо выбросить на помойку — вместе с трупом собаки. Собачка Джемми, которую Анастасия носила то в муфте, то в рукаве, оказалась кстати. Вторая собачка, Джой, царевича Алексея, куда-то пропала. (Позже выяснилось, что ее украл пулеметчик Летемин.)

Теперь по этому же закону предстояло тела поднять и уничтожить. Ермаков едва держался от усталости на ногах. Глаза его слипались. Он не мог понять, почему Голощекин, Сафаров, Войков и даже Юровский, давшие ему прямое указание сбросить тела в шахту, бранят его. Он сел на кожаный диван, свесил голову.

— Мне надо немного поспать, — сказал он.

— Не здесь. Идем в мою комнату, — Белобородов увел Ермакова в кабинет, который находился здесь же, за дубовой дверью.

— Я сейчас. — Ермаков улегся на кровать не снимая сапог. — Сейчас…

Белобородов стащил с Ермакова сапоги. В нос ударил крепкий запах вони. Белобородов поморщился и едва сдержался, чтобы не сплюнуть. Вернулся в кабинет.

— Ну что же, — сказал Шая, — надо ехать. У нас все готово?

— Все! — подтвердил Войков.

Они вышли на улицу, расселись по машинам. Гость, Голощекин, Юровский — в легковую, Войков — в грузовик, к шоферу. Только завели мотор, как в дверях подъезда показался Ермаков.