Читать «Взыскание погибших» онлайн - страница 166
Алексей Алексеевич Солоницын
Святополк поднял голову и посмотрел на Иоанна. Тонкие губы Святополка раздвинулись, и страшная ядовитая улыбка исказила лицо, а глаза налились сладкой злобой.
Иоанн понял: надо благословлять. И благословил…
На всех концах Киева биричи кричали о новом великом князе. Как и при Владимире, открыты были все княжеские кладовые, но люди ели и пили как-то вяло, словно по обязанности.
У статуй корсуньских вздыбленных коней, где при Владимире гулянье шло широко и даже буйно, так, что гридням (
Справа от медных коней силился подняться с земли пьяный человек.
Два гридня, осушив уже неизвестно какую братину, время от времени поглядывали на пьяного.
— Если не поднимется, то не встанет, — сказал один.
— Кажись, бочкарь Филипп.
— Кузнец Минька, — сказал старый смерд, подставляя братину черпальщику.
— А я говорю, что если не поднимется, то не встанет! — гридень обиделся, что никто не засмеялся его шутке.
— Оно конечно! — отозвался старик-смерд. — Если у кого глаз нет, ноги не идут. А у кого идут, тот пить не любит, а все больше ест.
— Чего ты несешь?
— Жарко! — старик бочком протиснулся к черпальщику.
— Того и гляди — гром грянет и змеи огненные с небес полетят, — сказал убогий горбун.
— Это почему?
— Сыновья и братья наши в чисто поле биться вышли, а мы гульбу затеяли.
— Нам велено.
— Велели Матрене по ягоды идти, она двоих и родила.
— Хо-хо. А тебе кто горб пришил?
Убогий уже хотел осушить братину, но остановился.
— Ужо придет князь Борис, тогда скажет, — он выплеснул мед в пыль и захромал прочь.
Не получалось веселья и в покоях великого князя.
Святополк раздал дорогие подарки боярам, старейшинам градским, поднес дары младшей дружине и всем, кто заходил в княжеский терем. Столы были накрыты по всем галереям, и Святополк потчевал кого нужно и не нужно, сам этому удивляясь и злясь.
«Что со мной? — думал он, когда пьяные голоса наконец умолкли, а он ушел в опочивальню. — Будто я взял, что мне не принадлежит. А все потому, что сызмальства Владимир везде вперед совал Бориса. Они хотели украсть у меня стол и дом, да только не вышло по-ихнему».
В дверь постучали, Святополк вздрогнул.
Вошел епископ Рейнберн. По привычке он хмурился, но глаза его выражали довольство.
— Прости, великий князь (слово «великий» он подчеркнул голосом), но осмелюсь сказать, что тревожит душу.
— Я устал и спать хочу.
— Спать можно будет, когда наши враги вечным сном уснут. Вели скакать к князю Борису. Пусть скажут, что он тебе любимый брат, и ты все сделаешь, что он захочет. Когда скажут так, и успокоится Борис, тут выполнят пусть главный твой приказ.
Святополк вздрогнул — угадал его мысли Рейнберн.