Читать «Взыскание погибших» онлайн - страница 107

На крыльцо вышла Катя:

— Мам, а мам, он заболел?

— Заболел…

Иван решил идти на вокзал. Времени достаточно, извозчик ему не нужен. Солнце миновало зенит — сейчас, должно быть, часов пять. Уже не так жарко. Можно, пожалуй, зайти в какой-нибудь трактир. Как советовал Медведев. Но тут он вспомнил, что деньги оставил Капитолине. Порывшись в карманах, он нашел несколько кредиток — это от жалованья деньги, выданные накануне убийства. Как у них все рассчитано — вот вам на убийство, а вот награда после убийства. Так и положено…

Тридцать сребреников — 415 рублей.

Если быть точным, «докласть», как сказал Пашка, надо было не четыре или пять копеек, а по 38. То есть каждому выдать по 415 рублей 38 копеек.

Если 38 копеек помножить на 26, будет 988 копеек, то есть 9 рублей 88 копеек. Эту сумму зажилил Пашка. И правильно сделал, раз никто, кроме него, Ивана, «арихметику» не знает. А Иван, стоя в карауле, сосчитал — из любопытства. Вернее, для того, чтобы еще раз убедиться в том, что Пашка — вор. Видели, как он украл деньги из книги царя. И тут не удержался от небольшой, но все же суммы.

К вокзалу надо идти по Вознесенскому проспекту. Но стоило ему подумать, что придется идти мимо «Дома особого назначения», как в животе внезапно забурчало, к горлу подкатила тошнота.

Он поспешно свернул в какой-то проулок, быстро подошел к забору, упершись в него рукой.

Его вырвало. Потом еще и еще — долго, изнурительно.

Отдышавшись, он с трудом пошел вперед, отыскивая место, где можно было бы присесть, умыться. Оглядевшись, он понял, что находится на краю города. Одна тропа вела в лес, другая влево, к холму, за которым, по его предположениям, должны начинаться улицы города. Он попал в лес и скоро вышел на полянку, на краю которой текла полуиссохшая речушка. Сбросив мешок, он умыл лицо. Набрал воды, попил.

«Ну вот, теперь можно идти». И тут он увидел, что на другом краю полянки на крепком вязе устроены качели. Он поднял мешок и направился к ним. Подойдя, подергал за веревку — она была толстая, неистертая.

Иван опустил голову, задумался. Ни тошноты, ни дрожи в руках не было. Осталась только гнетущая, давящая сердце тоска. Думать о встрече с теми, кто был с ним в карауле, оказалось так тяжко, что он даже затряс головой, чтобы прогнать возникшие перед ним лица.

Он поднял голову к небу. Солнце клонилось к закату, пора принимать решение. Положив мешок на доску качелей, он развязал его и достал нож.

Нож хороший, солдатский.

Отрезав один конец веревки, Иван стал мастерить петлю.

Кряхтя, обдирая ладони и колени, залез на сук, к которому были привязаны веревки качелей. Надел на шею петлю.

Стараясь ни о чем не думать, свесился вниз.

Петля надежно удержала его на весу…

* * *

Капитолина заканчивала мыть посуду после ужина, когда в кухню забежала Катя.

— Мам, гляди, чего дядя Ваня забыл! — она держала в руках пачку новеньких кредиток. — На столе лежали.

Капитолина взяла деньги, машинально пересчитала их.

Задумалась.

В кухню вошел Геннадий, выкуривший на крыльце папироску после ужина. Увидел у Капитолины деньги.