Читать «Дьяволы с Люстдорфской дороги» онлайн - страница 17

– Ну уж прямо! – усмехнулась Таня.

– А то! Картина маслом! В кожаном пальто, короткостриженая – ну точно – мужик мужиком! И всегда в руке револьвер. Жуть, а не баба! Боятся ее потому, что однажды на сходке, когда сходка была с людьми Японца, она одному вору пулю в лоб залепила за то, что вздумал шутковать до нее. Ничего не сказала, ни единым словом, глазом по-волчачьи сверкнула, як за фордабычилась, молча так подошла – и выстрелила прямо ему голову. Усё. И вот это жуткое существо сейчас тоже там, подле тюрьмы. – Похоже, после такой длительной речи Туча устал.

– Ты не сказал ее имя. Знаешь его? – Тане действительно было любопытно.

– Свои кличут Красной дьяволицей или Атаманшей Марусей. А зовут ее на самом деле Мария Никифорова. Так она Японцу представилась. Сказала, шо пришкандобила за Одессу, шоб устроить красный террор и организовать всех анархистов в городе. Во за как! Взяла разбег с Привоза! Такая организует, усе будем как за куры в ощип!.. На беременную голову!

– Корень тоже там? – Рассказ Тучи нравился Тане все меньше и меньше.

– А то нет? – снова оживился посланец. – И на яки бебехи ему за цей гембель! И все его люди – два адиёта в четыре ряда. Куда он денется? За дурною головою и ноги через рот пропадают! Но Корень уже успел захипишиться с этой дьяволицей! Она хотела, шоб Корень за своими людьми наперед полез, а он до нее и говорит (тут он понизил голос): за вырванные годы здеся не тот фасон. А Японец заступился за Корня. Сказал: здесь или парадок, или как? Мол, не скворчите зубами, мадам, бо юшка простынет. Здесь Одесса, здесь надо ртом до людей говорить. Она хотела из стволов палить. А чего палить, если до Японца человек 50, а к тюрьме из военного гарнизона солдат подтягивают? Положат всех – а там такого не стояло, шоб таки лежать. Японец мозговитый. Он за людей химины куры делать не будет, не тот хипиш. Они сейчас хипишат – мама дорогая, не горюй! – И тут совершенно внезапно Туча замолчал, видимо, запас слов его иссяк. Но, помолчав, он продолжил: – А Корень боится, шо его крайним сделают, забосячат, як за песью морду.

– Надо идти. – Таня решительно поднялась со скамьи. – Отдышался? Пойдем быстро! Надо помогать Корню!

За воротами кладбища, почти на самой дороге, возле тюрьмы, на фонарном столбе, раскачивался повешенный. Труп мужчины с веревкой на шее на фоне белого снежного неба смотрелся страшно. Веревка раскачивалась со скрипом. Труп был свежий, но вокруг него уже начало кружиться воронье. В этом зрелище было что-то настолько жуткое, что Таня остановилась. Этот повешенный был словно символом того кошмара, который здесь творился.

– Что это? – Таня с ужасом смотрела на труп. – Кто это… сделал?

– Палач городской тюрьмы, – сказал Туча, нахмурившись. – Знаешь, сколько он до людей соли под шкуру насыпал? Его Корень велел повесить, а Японец не хипишил. Он как раз на работу в тюрьму шел и напоролся прямо в людей до тюрьмы. Корень как глазанул за его, сразу велел своим людям схватить и подвесить. Люди сделали с радостью – аж пятки сверкали!