Читать «Слова, из которых мы сотканы» онлайн - страница 5

За прошедшие годы Глэнис оказала Родни большую услугу, невинно флиртуя с ним. Она говорила: «Наверное, я вышла не за того брата» – и всегда настаивала на том, чтобы сидеть рядом с ним в барах и ресторанах. В отличие от своего брата, Родни не был тупым. Он понимал, что она всего лишь добра к нему. И знал, что она понимает, какие чувства он испытывает к ней; понимает, что он думает о самом себе, и просто старается придать ему немного уверенности в себе, дать небольшой толчок. Это срабатывало. Когда Родни был с Глэнис, он ощущал себя мужчиной на пять футов и восемь дюймов.

Поэтому, когда она пришла к нему однажды утром в начале 1979 года, как всегда элегантная, в сшитой на заказ юбке и шифоновой блузке с оборками, накрыла его руку своей и сказала: «Род, мне нужна твоя помощь; я в отчаянии», – он сразу же понял, что, о чем бы она ни попросила, он обречен согласиться.

Сначала ее слова показались совершенно бессмысленными.

– Это Тревор… дело в его сперме. Она бесполезна. Поэтому у нас до сих пор нет ребенка, Родни.

Он подтолкнул выше сползающие очки и уставился на Глэнис через выпуклые стекла.

– Что ты имеешь в виду… Почему бесполезна? – Он обнаружил, что испытывает крайнее неудобство, когда находится в комнате наедине с Глэнис и она заводит речь о сперме. Раньше он никогда не слышал от нее подобных слов, поэтому вдруг оказался не состоянии уловить суть того, о чем она пыталась сказать.

– Она пустая, Род. Он стреляет вхолостую. Понимаешь, он бесплоден.

– Боже милосердный! – Род поднес ладонь ко рту, наконец осознав, в чем дело. – Ты уверена? – добавил он, потому что не мог вообразить, как Тревор мог оказаться бесплодным. Стоило лишь посмотреть на него: он был настоящим воплощением мужественности.

– Да, совершенно уверена, потому что я посещала клинику в Ллантризанте, где меня выворачивали наизнанку и подвешивали к потолку, но так и не нашли ничего плохого. Прошло уже пять лет, Род, пять лет, и, знаешь, дело вовсе не в том, что мы не старались.

Род заморгал, попытавшись отогнать от себя образ Глэнис и Тревора, «старавшихся» это сделать.

– А врач из клиники сказала, что это, наверное, от злоупотребления алкоголем. И от курения. Но я не стала говорить Тревору, что он должен перестать пить и курить. А широкие брюки? Господи, ты можешь представить Тревора в мешковатых штанах?

Она грустно покачала головой, и Родни кивнул, соглашаясь с ней.

– Ты говорила ему?

– О боже, нет! Только представь себе, его удар хватит! Думаешь, он сможет после этого простить меня?

Родни медленно кивнул. Разумеется, она права. Тревор был не из тех людей, которые могут легкомысленно отнестись к намеку, что он не вполне мужчина в самом прямом смысле слова. Родни затаил дыхание. Назревало что-то крупное, и он чувствовал, что разговор может завершиться потрясением для него. Это ощущение витало в воздухе, и он различал его в напряженных контурах красивого лица Глэнис. Он отмахнулся от самого очевидного вывода, который был слишком головокружительным. Даже за тысячу, миллион, миллиард лет Глэнис не попросит его стать отцом ее ребенка. Это совершенно невозможно. Род неосознанно покачал головой, отвергая эту мысль. Нет, это означало бы либо предательство, либо участие в грязной механической возне с трубками, шприцами и бог знает чем, от чего его мутило. Он знал, что они с Глэнис были родственными душами. Оба были мягкими, можно сказать, порядочными людьми, не склонными к ругательствам и разговорам о подобной грязи. Поэтому он сел и стал ждать, что она скажет дальше.